Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

- Ну и хорошо. Будем на связи, - произнес Фальк и тут же положил трубку. Частые гудки сменили его, а от них образовался ком в горле и в глазах защипало. Я опять почувствовал, что близок к слезам. Второй раз за день. Хотя я не плакал с детства.

- Как это пропала? – вернул меня на землю Рафаэль.

Я тяжело вздохнул, прогоняя прочь непрошеные слезы.

- Вот так. Элапсировала и пропала. Я и сам толком ничего не понимаю.

Я ожидал, что он сейчас опять задаст вопрос, но вместо этого Рафаэль поднялся с дивана, потрепал сочувственно меня по плечу и пошел в сторону лестницы со словами «я - спать».

Я остался один в гостиной, в которой царил бардак, такой же, как у меня в душе.

На кофейном столике стояли три кружки с разной степенью выпитого кофе в них, одна даже использована Рафаэлем, как пепельница, забытый им Макбук, лежащий на каких-то распечатанных листах, раскрошившееся миндальное печенье и россыпь фантиков. На полу разбросаны учебники и энциклопедии, на рояле валялась треуголка, пиджак с эмблемой Сент-Леннокс, бутылка недопитого вина и ваза с завядшими цветами от Шарлотты. Не менее неряшливо и экзотично смотрелось кресло со смятым пледом на нем, парой носков, шпагой и висящей на ручке каской поло. Завтра должна прийти уборщица. Но все равно надо хотя бы раскидать вещи по местам перед ее приходом.

Телевизор над камином был включен на канале BBC4 , где вещали новости культуры. Как будто в час ночи кому-то это интересно.

Я рухнул на диван и закрыл глаза. Голос ведущей звучал издалека, ровно и спокойно, как будто мантра:

«…на книжной ярмарке, которая пройдет в Лондоне, 50 писателей, поэтов, публицистов, литературоведов и критиков из России представили российскую экспозицию. Мероприятие начнется в понедельник в выставочном комплексе Earl’s Court Лондона.

В Германии найден женский портрет ,предполагаемый кисти великого английского портретиста 18 века Томаса Гейнсборо. Об этом портрете…»

Голова гулко отозвалась болью и я выключил телевизор. Теперь меня окружала тишина.

Перед глазами плясали голубые огоньки, внезапно превратившиеся в пронзительные девичьи глаза. Вот они смотрят на меня так нежно, так желанно. Черные длинные ресницы обрамляют их и оттеняют. Вот они застенчиво смотрят вниз, а через секунду врывается воспоминание холодного отчужденного взгляда, где небесно-голубые глаза жалят острее тысячи стрел. Гвен…

Гвенни… Где ты? Я боюсь за тебя, я за себя боюсь. Что мне делать? Гвен, подскажи. Я все отдал бы лишь бы ты рядом была, пускай рассерженная, обиженная мною, ненавидящая меня , но живая, здоровая, здесь и сейчас. Вчера набирал твой номер ,чтобы сказать как тебя люблю, а у тебя все время было занято, а потом меня остановили эти пророчества, эти чертовы Сен-Жерменовские предсказания, где ты в каждом рефрене умираешь за меня. Я сойду с ума! Еще чуть-чуть и я сойду с ума, либо моя голова разорвется в миллионы осколков.

Было ощущение, что громкость как будто кто-то прибавлял. Во рту было кисло и сухо. Я открыл глаза и увидел потолок гостиной с люстрой в стиле арт-деко. Тело ныло от неудобного положения, я начал разминать затекшую шею. На кухне слышал, как работала посудомоечная машина.

Приняв сидячее положение, я обомлел - от вчерашнего свинарника не осталось и следа: шпага стояла в подставке для зонтов, вазы с засохшими цветами не было, как и не было всего прочего, и теперь полностью видел гладкую поверхность рояля.

- Добрый день, мистер де Виллер. Пока вы спали, я тут прибралась. Единственное что - я не пылесосила, побоялась вас разбудить.

Я обернулся и увидел спускающуюся Миссис Наир. Она была моей уборщицей и кухаркой одновременно. Миссис Аиша Наир , была иммигрантка из Индии, которая вот уже 15 лет верой и правдой служила моему дяде, тот в свою очередь причислял ее к числу самых уважаемых людей своей жизни. Фальк относился к ней с некой нежностью, заботой, как выросшие дети относятся к своим бабушкам и няням. Поэтому , он прислал Миссис Наир заботиться о холостяцкой квартире своего племянника, ну и заодно следить, чтобы я не распоясался и не создал здесь притон или еще что-то противозаконное.

- Добрый день, миссис Наир. Вы просто волшебница! Я даже не узнал свою гостиную…

Она рассмеялась и взглянула своим материнским взглядом, мол, что с вас мальчишек возьмёшь.

- Вообще-то, Гидеон, вам не стоит так много трудиться. Я скажу об этом вашему дяде, а то, когда вошла сюда, вас вовсе не узнала, думала, что вор пробрался и уснул на диване.

Если честно, я тоже любил ее за заботу и материнскую любовь , которой она одаривала всех, кто попадал под ее влияние, возможно, она напоминала, что у меня никогда не было бабушки или такой вот всепрощающей материнской заботы.

Я взъерошил волосы. Думаю, что действительно выгляжу отвратно.

- А сколько времени, миссис Наир?

- Уже одиннадцать. Я вам сейчас кофе сварю и сделаю сэндвичи.

- Спасибо, миссис Наир. Вы просто чудо!