Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

- Иди! Мы ждем тебя с радостной вестью!

Я смотрю на Фалька, который еще чуть-чуть и начнет цитировать Священно Писание от распирающей его торжественности момента.

Молча, беру, ощущая хрупкость стекла. И подхожу к хронографу. Джордж устанавливает дату. Мне кажется или он готов хлопнуться в обморок от возложенной на него миссии?

Укол и я перемещаюсь в назначенную дату.

Темно. Никого. Только что зал был наполнен людьми, сейчас тут никого. Будто праздник резко закончился: убирайте рождественскую елку, прячьте мишуру, ваш костюм Санты-Клауса сейчас не уместен.

- Пароль.

- Tempus edax rerum! - А сам чуть не смеюсь от сказанных слов. «Время уничтожает всё». Время вообще монстр, чудовище, не перестающий конвейер гробов.

- Месье Гидеон Де Видллер? – О! Да прислужник француз.

- Да. Пройдёмте. Вас ждут.

Я иду за Хранителем и понимаю, что он ведет меня в алхимическую лабораторию. Дверь открывается ,и я вижу среди пустых столов и пузатых ритор и колб, Сен-Жермена без сюртука, в одном жилете, который занимается каким-то опытом по бумагам. Он один.

Увидев меня, он расплывается в улыбке.

- Гийом, зови Ракоцци! Зови всех членов Внутреннего круга! - Француз разворачивается и покидает нас. – Гидеон, мой мальчик! Ты принес?

- Да.

Короткое слово и Сен-Жермен громко счастливо вздыхает. Он, как Фальк, привлекает меня в объятия.

- Молодец! Я верил в тебя! Истинный мой потомок! Лев!

В этот момент входят другие его приспешники во главе с Мирро. Они словно окружают меня, становясь в непринужденные позы.

- Друзья! Гидеон принес нам то, ради чего всё затеяно! Ведь так, Гидеон?

И тут я понимаю, что вся шайка здесь неспроста. Сен-Жермен страхуется на случай, если я не захочу отдавать пузырек.

- Да. Как вы и указали, я прибыл передавать вам вот это.

Я достаю из кармана пузырек, данный мне Фальком, боясь, что этот дьявол прочтет или поймет как-то, что у меня в кармане второй пузырек и заряженный кольт, пронесенный тайно от всех.

Но Сен-Жермен с криком “Viva!”, счастливо хохоча, осторожно забирает у меня пузырек. Сейчас он напоминает Фалька – вот оно родство. Генетика - сильная штука.

- Сколько у вас времени до прыжка обратно?

Наплевав на правила Путешетсвенников, смотрю на часы.

- Еще пять минут.

- Тогда отпразднуем это великое событие?

Он проходит к одному из столов и берет бутылку вина. Закрадывается мысль недоверия: «Не пей, Гидеон». Сен-Жермен что-то говорит, я смотрю на его цепных псов - всю шайку, которые радостно поддакивают , но следят за каждым моим микро движением. Пять минут! У меня всего пять минут. Надо продержаться! Граф разливает по бокал вино и все это в опасной близости от каких-то химических препаратов. И в тоже время на задворках разума бьется мысль, что граф получил свое, с чего бы ему убивать меня?

- Давайте возрадуемся и провозгласим тост за жизнь!

Он раздает бокалы. Я в этот момент пока все заняты, чуть отступаю к столам и мой взгляд падает на пол к шкафу. И тут меня пробирает дрожь. На полу следы чьей-то крови. Кто-то неаккуратно пытался стереть кровь с пола. Явно спешил, потому что угол шкафа весь запачкан и много затекло под него. Темные камни пола в разводах.

Кровь свежая.

Страшно.

Здесь кого-то зарезали. Я успеваю взять себя в руки, когда мне передают бокал с темно-бордовым вином. Еле сдерживаю рвотный порыв, потому что цвет совпадает с пятнами на полу.

- За жизнь, за полноту всех чувств, которая она дарит, за победу над болезнью и смертью!

Сен-Жермен громогласно, подняв вверх бокал, провозглашает тост. В этот момент я чувствую спасительное легкое головокружение. Все пьют. Я лишь губами прикладываюсь к бокалу, раздумывая, в какой момент вытащить оружие. Но граф внезапно замечает, что не глотаю.

- Гидеон, что же вы не пьете за нашу победу?

- Что-то не хочется.

- Пей! – Он приказывает с каким-то диким рыком. По его яростному блеску понимаю, что в вине яд. Его головорезы обнажают шпаги, готовые ринуться на меня. Я осознаю, что время идет на секунды, и кидаю бокал к ногам графа. Стекло с грохотом бьется, заставляя его отступить на шаг. Всего мгновение, всего лишь одна его заминка и я бросаюсь к столам, чтобы перевернуть один, как преграду для них, готовый вытащить кольт, чтобы отстреливаться. Меня вырывает в мое время в тот момент, когда слышу, как граф орет на своих людей: «Остолопы! Он ушел!».

Резкий выброс и меняется освещение. Даже воздух в помещении другой. Я дома. Всё. Жив. Спасся. Но не успеваю почувствовать облегчение и радость от спасения, как снова напряжение и собранность в теле от того, что вижу. Меня парализует шок: Уитмен стоит под прицелом пистолета, который держит Гвен в своей руке.

========== Безумие вечности. Гвендолин ==========

В самой жизни кроется смерть, именно это придает ей неповторимую и мимолетную прелесть. Наверное, цветы так хороши, потому что их век короток. Представляешь, если бы их высекали из камня и мы были бы обречены любоваться ими вечно?!

Наталья Солнцева. Испанские шахматы