Бег времени. Тысяча семьсот (СИ)

Все еще ощущая его губы, я оказалась в темноте, но затем морок исчез, и я поняла, что нахожусь все там же. Но уже в 21 веке. Я стояла в пустом кабинете, заваленным книгами. Здесь было довольно пыльно, видимо хозяин давно перестал пытаться прибраться в этом месте. Но я лишь схватилась за сердце, счастье захватило меня так быстро, что я застыла на месте, не в силах сдвинуться даже на сантиметр. Я вернулась домой! Я снова в двадцать первом веке!

- А эта юная леди и вправду недолюбливает вас, – послышался за дверью голос мистера Джорджа. Скрипнула дверь и голоса стали еще громче.

- Да уж, она довольно яростно заявила камердинеру о том, что бы вы не имели доступа в их дом! – мистер Уитмен засмеялся, словно только что выдал какую-то шутку. Ответного смеха, однако, не прозвучало. Я уже было хотела кинуться к двери, но не смогла сделать и шагу, прикованная к месту. О чем они говорили? Гидеон добрался и до Шарлотты? Но только зачем она ему, если теперь вся роль жертвы должна была выпадать на мою шкуру?

Это просто у него в крови – пришел ответ.

- Чем же вы так ей насолили, мой мальчик? - продолжил мистер Уитмен, вдоволь насмеявшись над своей якобы удачной шуткой. – Помнится, ваша последняя пассия, Гвендолин, тоже была к вам враждебной.

- Гвен – это Гвен , у нее вечно все не как у людей. Она сделала все, чтобы захоронить себя, - ответил ему столь знакомый мне голос. Низкий, но невероятно нежный, уверенный. Словно урчанье огромного зверя. Как же я раньше не замечала, какой у него прекрасный голос? Наверное, потому что и так была абсолютно поглощена всем им.

Значит, время не прошло зря. Они думали, что я погибла.

Да я и погибала сейчас, медленно утопая в фактах.

Я все же смогла подойти к двери и тихонько приоткрыла ее, впуская в темное помещение полосу света. Голоса тут же умолкли, и скрип двери неприятно заполнил коридор. Себя я не показывала, оставаясь в темноте.

- Разве мистер Шульц не должен был еще быть в командировке? – взволнованно спросил мистер Джордж.

- Это всего лишь ветер, - ответил ему со вздохом Гидеон. Послышались шаги, и чья-то тень закрыла проем. Именно в этот момент, когда я уже собралась показаться этому негодяю, доказать, что я жива, как бы он не старался меня похоронить. Внезапно мое тело начало неметь. Воздух словно перекрыли – не вздохнуть, не выдохнуть. Все заискрилось, заполняя кабинет светом, и вот я снова пропадаю в темноту, все еще оставаясь на месте.

- Не надейся, это всего лишь я.

Та же комната. Та же реальность, но на несколько веков назад. Бенедикт стоял около двери и шокировано смотрел на меня, явно не понимая, что я здесь делаю. Он уже собрался уходить – это очевидно.

Но вот я здесь. Едва я смогла это понять, как что-то громко треснуло и комнату озарило бесконечным количеством цветов, они сливались и переливались. Затем скомкались и пропали навсегда.

Хронограф был сломан. Он сломался вместе со мной.

Ноги подкосились, и я полетела вниз, больно ударяясь коленками об каменный пол. Бенедикт успел меня поймать прежде, чем я ударилась об него еще и головой.

Темнота окутывала меня уже не впервые. И всякий раз неведомым образом рядом с этим невыносимым мужчиной с сухими и теплыми губами.

- Вы дурно на меня влияете, граф Бенфорд, - прошептала я и провалилась в небытие.

*Заметка для читателей: По идее, диалог, который Гвендолин услышала, произошел в ноябре. Но откуда она знала, что это уже ноябрь? Она опиралась только на те даты, которые знала. Поэтому ей невдомек, что хронограф из-за временного парадокс отнесет ее в настоящую точку, то есть туда, куда она должна вернуться.

Иллюстрация к главе:http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/80165414.png

========== Удел мой странный. Гидеон ==========

Быть среди верующих тенью,

Персоной нежеланной,

Считать их веру, их виденья

Фантазией туманной,

Рожденной силой убежденья -

Таков удел мой странный.

(Томас Гарди. «Неверующий»)

Не знаю, сколько времени прошло за разговором с профессором Шульцем, но я словно провалился в безвременье, в таймлесс, где нет никаких завтра и вчера, где есть данная секунда, есть ты и твой собеседник-напарник, есть единение душ и увлекательное приключение, пускай и в виде беседы о художниках.

Шульц виртуозно втягивал меня в разные темы, рассказывал истории и анекдоты из жизни умерших художников, иллюстрировал их картинами, обращал внимание на мелочи и детали. Давно я не имел столь интереснейшего разговора, где не хотелось прерываться ни на минуту.

А кофе все поглощался и поглощался нами.

Оторваться от разговора было невозможно, пока не открылась дверь в кабинет, и на пороге не появился мистер Джордж. Позади него маячил и не менее удивленный мистер Уитмен.

- Гидеон? – Он изумленно уставился на меня, будто не ожидал увидеть в компании Шульца. Я поздоровался с ним.

- Молодой человек искал вас, но нашел меня! – заговорщицки проговорил Шульц и зачем-то подмигнул мне. – Мы тут увлеклись беседой, и совсем забыли про время.

- Только время никого не забывает, - парировал мистер Уитмен с улыбкой. – У тебя какое-то личное дело к нам или…?