Бегемот под майонезом

– Если хочешь, чтобы уважали твои желания, уважай чужие. Принесли чашку, пользуйся ею. Лично мне нравится кружка с котами. По какой причине я должен от нее отказаться? Тебя тошнит при виде чашки? А мне она нравится. Моя чашка – это моя чашка. А когда человека мутит, он должен идти в туалет!

Ирина насупилась.

– Выгоняете меня из-за стола?

– Нет, – возразил хозяин дома, – даю совет, как нужно вести себя в ситуации, когда вот-вот начнется обратная перистальтика.

– Не блевать же в салат, – протянула Оля.

– Это неприлично, – согласилась с ней Вера.

– Ирочка, не волнуйся, – зашептала Люба, – если у тебя какая-то неприятность, то мне очень жаль. Мамочка, можно мне тоже взять простую чашечку? Не хочу Ирину еще больше расстраивать.

– Конечно, солнышко, – улыбнулась Елена и опять направилась на кухню.

Ирина схватила мужа за плечо.

– Перестань жрать! Надо мной в доме издеваются.

– Кто конкретно? Назови имена, – меланхолично осведомился Гена.

– Твои мать, отец, Любка и две побирушки, Верка и Олька, – взвизгнула Ирина, – твою жену постоянно травят, как таракана.

Вторая невестка прижала кулачки к груди.

– Ирочка! Ты ошибаешься. Я хочу мира и спокойствия в семье. Зачем нам скандалы? Мы же родные. Да, я люблю посуду с картинками, они такие милые! Но узнала о твоей реакции и поэтому попросила чашку, которая тебя не раздражает.

Елена Матвеевна вернулась в столовую и поставила перед Любой бокал из серо-зеленой керамики.

– Прости, душенька, только такие остались.

– Спасибо, мамочка! Обожаю глиняные кружки, – зачастила Люба, – цвет просто мой! С удовольствием буду ею пользоваться, но если кто-то такую тоже захочет, мигом отдам.

– Кривляка, – зашипела Ира, – все тут вруны. Еще пожалеете, что надо мной смеялись! Издевались! Ничего, скоро и на моей улице будет праздник. И вас на него не позовут! Кружки им нравятся! Идиоты! Знаете, почему Елена их вам купила?

– Потому что они хорошенькие, – предположила Вера.

– И удобные, – добавила Оля, – ручки большие, держать удобно.

– Дуры, – рассмеялась Ирина, – сейчас объясню, чем руководствуется свекровушка, вручая вам фиготень с рисунками! Но сначала хочу поговорить на другую тему. Верка, у тебя квартира есть?

– Только комната в коммуналке, – грустно ответила женщина, – там семеро соседей.

– Улица Воронова, дом двести один, апартаменты четыре. Знаком адресок? – спросила Ира.

– У кого ты спрашиваешь? – удивилась Оля.

– У сестрички, – уточнила скандалистка, – твоей. Снимает хоромы Петр Глебов, – ответила жена Геннадия, – платит сто пятьдесят тысяч в месяц. Место хорошее, рядом парк, здание новое, малоэтажное, стоит на огороженной территории, везде охрана. Пять этажей всего и столько же апартаментов. Парковка в шаге от подъезда.

– Сто пятьдесят в месяц, – ахнула Люба, – за год миллион восемьсот тысяч прибыли. Прямо завидно! Спасибо папе и маме, что нас не гонят, разрешают с ними жить. А могли бы сдавать флигель, где мы живем.

– Сейчас ты, автор несъедобных пирожных, от зависти чаем подавишься, – пообещала Ирина, – Петр снимает фатерку. А кто ее сдает?

– Кто? – неожиданно спросил Алексей Николаевич.

– Вера Осиповна, – четко произнесла Ирина, потом взяла свой мобильный, положила его перед старшим Буркиным и нажала на экран, – смотрите. Все данные о той, кто сдает недвижимость.

Андрей Николаевич отложил вилку.

– Жилье записано на Матвея. Это он разрешил сдавать квартиру, в которой жил до переезда в наш дом, Вере.

– Вот так перформанс, – прокомментировал Володя, – помню, как в детстве испытал шок, когда в мультике лягушка обернулась королевишной. Сейчас те же эмоции нахлынули. Всегда знал, что у сестер ни копейки нет, папа их пригрел по просьбе деда. Они дочки брата Матвея Николаевича.

– Мы с Осипом не очень близки были, – сказал старик, – он меня здорово моложе, женился сразу после армии и от недостатка ума наглупил: решил свое дело открыть, взял огромный кредит в банке, выплачивать его не смог и все потерял. Мы с ним почти не общались. А потом меня племянницы нашли и рассказали, что отец помер. Девочки и мать в избе жили, пока она не умерла. Потом изба сгорела. Я пустил племяшек к себе. Они поступили в педагогический и стали учительницами.

Ира согнулась пополам от смеха.

– Ой, не могу! Дед, ты реально дурак!

– Ирина! – возмутился Володя. – Думай, с кем разговариваешь! С пожилым человеком.

– Глупость не имеет возраста, – парировала Ирина и повернулась к Алексею Николаевичу, – Верка обманщица! Твою хату сдает и деньги копит. Живет здесь бесплатно на всем готовом.

Вера опустила голову и всхлипнула.

– Иришечка, – прошептала Оля, – извини, конечно, но ты ошибаешься! Верочка моя сестричка, у нас тесная связь. Я все знаю. Денежки мы копим вместе. Ты просто не в курсе. Смотри, довела Веру до слез! И мне не по себе! Так плохо про Веру ты подумала. Ой-ой!

– Олечка, успокойся, – попросил Буркин, – Ира, то, что ты нам сообщила, дело Веры. При чем тут ты?

– Она лгунья! – прошипела Ирина.

– В чем тебя Вера обманула? – спросил Буркин.

– А вы не поняли? – удивилась невестка. – Она тут живет на всем готовом…