Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Поскольку мы считаем, что национал-социализм является — или стремится стать — безвластием, хаосом, господством бесправия и анархии, которое «поглотило» права и достоинство человека, и что ему предстоит превратить весь мир в хаос благодаря верховенству гигантских земных масс, мы находим возможным дать национал-социалистической системе имя — Бегемот.

ВВЕДЕНИЕ КРАХ ВЕЙМАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

1. Империя

Пол столетия или даже больше история современной Германии вращалась вокруг одного основного вопроса: империалистической экспансии посредством войны. С появлением социализма как промышленного и политического движения, угрожающего установившемуся положению промышленного, финансового и сельскохозяйственного богатства, страх перед этим вызовом империализму доминировал во внутренней политике империи. Бисмарк попытался уничтожить социалистическое движение отчасти посредством подкупа, а в большей степени — посредством ряда постановлений, объявлявших вне закона социал-демократическую партию и профсоюзы (1878–1890). Ему это не удалось. Социал-демократия вышла из этой борьбы еще более сильной, чем когда-либо. Затем и Вильгельм I, и Вильгельм II пытались подорвать влияние социалистов среди германских рабочих, проводя различные социальные реформы — и им также это не удалось.

Попытка примирить рабочий класс с государством проводилась в той мере, в какой на это отваживался правящий класс; дальнейшие усилия в этом направлении означали бы отказ от самой основы, на которой зиждилась империя — от полуабсолютистских и бюрократических принципов режима. Только политические уступки рабочему классу могли принести с собой примирение. Правящие партии тем не менее не желали упразднить прусскую систему привилегий для трех классов и образовать ответственное перед парламентом правительство в самом рейхе и в составляющих его государствах. При таком упрямстве им ничего не оставалось, кроме смертельной войны против социализма как организованного политического и промышленного движения.

Методы борьбы приобрели три канонические формы: 1) реорганизацию прусской бюрократии в цитадель полуабсолютизма; 2) создание армии как оплота монархической власти; 3) сплочение классов собственников.

Отсутствие в этой программе какого-либо проявления либерализма имеет особое значение. Либералы потерпели поражение в Германии в 1812,1848 гг., а также в конституционном конфликте 1862 г. К последней четверти XIX столетия либерализм уже давно перестал быть заметным активным политическим учением или движением; он заключил мир с империей. Более того, по теоретическим основаниям глашатаи абсолютизма отвергали либерализм как полезный инструмент в борьбе против социализма. Возьмем учение о неотъемлемых правах. Чем оно могло быть, кроме инструмента для политического подъема и укрепления рабочего класса? Рудольф Сом, крупный консервативный историк права, выражал расхожее убеждение следующим образом:

«В кругах самого третьего сословия возникли идеи, которые теперь… подстрекают массы четвертого сословия против третьего. То, что написано в книгах ученых и педагогов, как раз и проповедуется на улицах… Образование, господствующее в нашем обществе, проповедует его разрушение. Как и образование XVIII столетия, образование наших дней носит в своем чреве революцию. Когда оно разродится, ребенок, вскормленный его кровью, убьет свою собственную мать».[32]

Реорганизация бюрократии была предпринята Робертом фон Путткамером, прусским министром внутренних дел с 1881 по 1888 г. Вопреки общепринятому убеждению более ранняя бюрократия XVIII и начала XIX в. была далеко не консервативной и действовала сообща с поборниками растущего промышленного капитализма против феодальных привилегий. Преобразование бюрократии началось тогда, когда сама знать начала принимать широкое участие в капиталистических предприятиях. В кропотливой чистке Путткамер устранил «ненадежные» элементы (включая даже либералов). Государственная служба стала делом закрытой касты, и кампания с целью внедрить дух строгого консерватизма была столь же успешной, как и в армии. Королю, наконец, удалось посредством указа потребовать, чтобы государственные служащие, которым поручено исполнение правительственных актов и которые, следовательно, могут быть отстранены от службы дисциплинарными мерами, поддерживали его кандидатов на выборах.[33]