Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Согласно этим статистическим данным, приблизительно одна треть всех розничных торговцев и ремесленников — экономические пролетарии, хотя они все еще остаются независимыми бизнесменами. Этот антагонизм между экономической реальностью и требованием социального престижа не мог и не был решен при Веймарской республике. Национал-социализм руководствовался потребностью обеспечения согласия, по крайней мере некоторых слоев среднего класса, чтобы вернуть им прочное экономическое положение, уничтожая самые мелкие и наиболее обедневшие группы среднего класса. Каким бы горьким не было падение в страту пролетариата, и каким бы жестоким не был весь происходящий процесс, любой другой путь был немыслим. Но прибыль накапливалась не только у оставшихся слоев среднего класса, но также и у крупного бизнеса, который, замораживая или даже сокращая торговые наценки для торговцев, смог переложить некоторые трудности, являющиеся следствием ценовой политики, на самые слабые группы в обществе. Весь этот процесс еще не завершен. Фактически, кажется, идет острая дискуссия относительно будущего розничной и оптовой торговли, как может быть замечено по страстной защите функции торговли генеральным директором национальной группы, которая включает в себя торговлю.[627]

Структура корпорации

Правовая форма, в которой происходит процесс монополизации, — это акционерная корпорация.

Американские ученые Берль и Минс[628] показали в подробностях методы, посредством которых небольшие капиталы в состоянии господствовать над крупными объединениями. Эти механизмы были известны и практиковались в Германии с тех пор, как акционерные корпорации начали играть главную роль. Даже форма акционерной корпорации является отклонением от принципа свободного предпринимательства, и это было признано Адамом Смитом. Современная корпорация, монополистическая или нет, уже изменила функцию собственности.[629] Благодаря самой форме акционерной корпорации функция капитала отделяется от административной и таким образом создает зародыш для развития управленческой бюрократии, разрушающей сам краеугольный камень свободной конкуренции, свободного предпринимателя, который рискует своим капиталом и трудом, чтобы достичь определенных экономических целей. Однако это разделение не должно быть пагубным, пока капиталисты, акционеры, получают контроль над управлением, то есть пока корпорации являются демократическими органами. Но это не так и не может быть так. Вальтер Ратенау в небольшой брошюре под названием «Vom Aktienwesen» привлек внимание к тому факту, что демократическая структура акционерной корпорации неизбежно уступает место авторитарной.[630] В акционерных корпорациях происходят те же самые перемены, что и в политической демократии. Так же, как кабинет становится независимым от парламента, так и совет директоров устанавливает свой суверенитет над акционерами. Льготные акции, голосование по доверенности (когда доверенность уже содержится в условиях банков, в которые акционер вносит свой вклад), сам размер корпорации, который делает невозможным созыв собрания из нескольких тысяч акционеров и делает невозможным их присутствие и множество других механизмов — все это сделало акционера бессильным. Так же, как в парламенте власть отдельного депутата сменяется властью политических партий, связанных строгой дисциплиной, так и собрание акционеров уже является не дискуссией между промышленными капиталистами, а борьбой между влиятельными монополистическими группами, которые заключают сделку с управлением и поддерживают его, когда их собственные цели достигнуты.