Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Новая организационная структура — это шаг в двух направлениях: разрушение социальной дифференциации и формирование элит внутри государственной службы. В суде, например, заводской председатель вообще будет более низким служащим, или служащим среднего ранга, редко судьей. Национал-социалистическая ячейка в этом суде будет включать весь персонал, даже уборщиц. На первый взгляд едва ли можно придумать более бескомпромиссное разрушение социальных различий. Это тем не менее ложная демократизация, так как различия в статусе и в объеме власти остаются абсолютно неизменными. Еще более наглядным примером была бы ремонтная мастерская железной дороги, нанимающая и академических, и неакадемических государственных служащих, и простых чернорабочих. Здесь будет два заводских председателя, один для рабочих, назначенный местным трудовым фронтом, другой для государственных служащих, назначенный их местной организацией. Согласно соглашению Лея-Корнера, все служащие формируют одну ячейку, а руководство выпадает председателю рабочих, если у рабочих есть большинство, которое, вероятно, будет иметь место. Ложная демократизация, таким образом, не ограничена государственной службой, но распространяется также и на различия между рабочими и государственными служащими, опять-таки не изменяя реальные финансовые, социальные и политические различия даже в самой незначительной степени. Над обеими группами, кроме того, возвышается заслуживающая доверия элита, действующая как территориальное учреждение против любого, кто колеблется в своих проявлениях веры в партию или кто не желает содействовать зимней помощи и сходным предприятиям.

Отношение между партией и государственной службой, таким образом, вовсе не является простым. Министерская бюрократия относительно свободна от старых членов партии. Ее отношение с партией устанавливается либо через чиновников-посредников, либо, как в случае полиции, молодежных и пропагандистских учреждений, путем возложения государственных задач непосредственно на партию. На среднем и более низком уровне иерархии, с другой стороны, ключевые позиции находятся в руках партии, в то время как беспартийное большинство государственных служащих запугивается и подвергается идеологической обработке через ячейки. Партия имеет бесспорный контроль за продвижениями по службе и заполняет новые должности из рядов своих благонадежных членов. Погружение государственной службы в партию идет полным ходом.

4. Вооруженные силы и партия

Немецкое армейское руководство, как и министерская бюрократия, строго говоря, не является, вероятно, национал-социалистическим. Никто на самом деле ничего не знает о точном отношении между партией и вооруженными силами. Одна догадка не лучше другой. Понимание определенных тенденций тем не менее может помочь нам сформулировать разумное мнение.

Неверно, что армия управляет Германией. Этого никогда не было, нет этого и сейчас. Фактически сейчас это еще меньше похоже на правду, чем во времена любой прошедшей войны. В то же самое время армия — единственный орган в современной Германии, который знает, как сохранить свою организацию свободной от партийного вмешательства. Через своих экономических генералов армия фактически вторглась на территорию партии и гражданской бюрократии. Армейская бюрократия — самый пламенный защитник свободного капитализма от любых попыток лидеров национал-социалистической партии расширить власть государства. Немецкая армия (в отличие, возможно, от флота) при кайзере не была движущей силой империализма. При кайзере, например, она боролось с программой расширения армии, которая угрожала повлечь за собой демократизацию вооруженных сил. Веймарская армия в основном стремилась играть ведущую роль в государстве и отомстить за поражение 1918 г. Можно смело предположить, что существующее руководство полностью соглашается с национал-социализмом, поскольку на повестке дня стоит восстановление Германии в ее границах 1914 г. и новое приобретение колоний. Его тесные контакты с индустриальным капиталом обнаруживают стремление сделать из существующей немецкой армии самое сильное оружие империалистической экспансии.

Связи между армией, индустриальным и аграрным руководством всегда были чрезвычайно тесными, настолько тесными, что привели к появлению настоящей касты. Индустрия сочла полезным добавить адмиралов и генералов (как бывших высокопоставленных чиновников) в свои наблюдательные советы. При национал-социализме их краткосрочные интересы идентичны: промышленность получила прибыль, несостоятельные аграрные владения были спасены, офицерский корпус завоевал социальное положение и политическую власть, и сыновья аграриев и промышленников опять нашли занятие, соответствующее их социальному положению.