Беги, а я буду отстреливаться (СИ)

Как только Драко перешагнул порог своего кабинета, закрыв на замок дверь, он наконец позволил себе сгорбиться и обессилено упасть на кресло. Он ни за что на свете не позволил бы Грейнджер увидеть его в таком состоянии, а оно было весьма паршивым. Несмотря на свежую оболочку, внутри Малфой чувствовал процесс гниения.

Это выражалось во вселенской усталости и отрешенности от жизни. Когда ему в последний раз удавалось просто жить? Не убегать и не опасаться того, что из-за угла появится чья-то палочка, направленная в его грудину. Когда ему удавалось не искать ответы по чьей-то воле, а просто посидеть с матерью? Или в одиночестве. Расслабленно. Без забот…

Наверное так наказывает судьба. Или Бог, в которого Драко перестал верить. Что бы то ни было, сдаваться он не планировал.

Малфой касается пальцами метки на шее, которую минутами ранее поставила Аврор. Прикосновение ее палочки фантомно ощущается на коже. Теперь, Драко уверен, его посадили на поводок окончательно. Никакой свободы. За ним всегда будет идти она.

Грейнджер.

Драко зло улыбнулся от удовлетворения тем, что он видел. Девушка, которая встречала его у больницы, совершенно точно не была старой Гермионой. Жизнь ее надломила не меньше него. Гермиона выглядела потрясающе в ее новом образе, но вот глаза выдавали бывшую гриффиндорку с потрохами. Малфой сразу узнал этот взгляд, ведь у него был точно такой же. Невозможно спутать с чем-то другим эту ноющую боль и бесконечную грусть. Война оставляет кляксы в душе и их сложно вывести заклинаниями, здесь нужно что-то посерьезнее. Только вот он еще не понял, что именно…

— Черт с ней…

Драко нагибается к сейфу под столом. Шепчет кодовое заклинание, и железная дверь щелчком открывается. Ладонь холодит от стеклянного шара. Он вертит его из стороны в сторону. Любой другой бы подумал, что эта вещь из какого-нибудь школьного класса, где преподавали прорицания.

Секретница Нил Тотуш. Более восьмидесяти лет назад эту вещь создал колдун из Дурмстранга, очарованный идеей Грин-де-Вальда о завладении дарами смерти и подчинении волшебного сообщества и магглов. Тотуш был его соратником во время учебы в школе и поддерживал его начинания. Те, кто знал о нахождении одного из даров, никогда бы не выдали эту тайну, и Тотуш придумал план, с помощью которого секреты могут раскрываться. В Дурмстранге он был одним из тех, кто практиковал алхимию и темную магию на высоком уровне.

Нил обладал даром прорицания, с помощью которого и искал подсказки расположения даров. Он создал шар-артефакт, с помощью которого можно было узнать секреты человека. Стоило лишь заглянуть через него в глаза напротив сидящего.

Неизвестно, удалось ли Тотушу узнать о дарах смерти, но секреты, которые он крал, очернили его еще сильнее. В попытке нажиться на этом, он шантажировал каждого, чьи тайны он раскрывал.

Вскоре, когда в Аврорате узнали об этом, Тотуша судили, шар изъяли и спрятали, решив, что уничтожение такого сильного артефакта было бы плохой идеей, а он отделался лишь условным сроком.

Когда Кингсли приказал Малфою найти способ призвать всех сбежавших Пожирателей, то Драко углубился в литературу, ища способ это сделать. После смерти темного Лорда, Поттер был не в состоянии призвать Пожирателей, потому что не обладал темной магией. Когда Малфой, в свою очередь, кишил ей. Во время второй магической войны Волан-де-Морт дал полномочия нескольким приближённым к нему последователей. Это были: Люциус, Снегг и Драко. Только они могли призвать всех пожирателей, коснувшись метки.

После его смерти Драко, под руководством Поттера, пытался призвать Пожирателей в огороженное заклятием помещение. Но удалось вызвать лишь некоторых, остальные же сопротивлялись сильнее.

Малфой нашел книгу, наткнулся на этот шар Тотуша и понял, что колдовство, которое в нем заключалось, очень схоже с призывом метки. Драко провел несколько бессонных недель, чтобы создать формулу, с помощью которой можно было заключить в шар его привилегию призыва, чтобы в нем увидеть нахождение Пожирателя. А дальше за это взялись бы Авроры, отлавливая их по одному.

— Драко?

Из дверного проема торчала голова друга. Он выглядел настороженным.

— Проходи, чего застрял? — через силу улыбнулся Малфой, стараясь освободиться от мыслей.

Забини направился прямо к дивану, расположенному напротив стола друга, попутно призывая к себе виски, о котором говорил Драко утром.

— Ты всё-таки решился опохмелиться?

— Я решил опьянеть, Годрик тебя разрази! — он трансформировал из пепельницы стакан и налил до краев виски. — Я чуть было не поседел сегодня!

Малфой был рад, что друг вместо него начинает тему. Таким Блейз был всегда. Как бы он не отстранялся и не замалчивал что-то, он любыми путями выводил его на чистую воду. Драко доверял ему, как никому другому.

— Как видишь, я жив…

— Я и не сомневался. Ты всегда вылезаешь из любой ситуации, — сделал три больших глотка, поморщившись. — Пусть даже не целым, но живым.