Беги, а я буду отстреливаться (СИ)

— Простите?

— Диана, твоя дочь очень скромничает или так незаметно обходит тему? — повторила бабушка, теперь обращаясь к своей снохе.

Мама явно занервничала, и Гермиона взяла ее за руку и улыбнулась.

— Просто я еще не нашла того, с кем бы хотела выбирать обои для детской, — кратко ответила она, и все замолчали, ожидая авторитетного слова бабушки Анны. Так было в каждый праздник, когда собиралась семья. Те же вопросы и такие же ответы на протяжении нескольких лет.

— Может у тебя на работе есть кто-то? — вновь начала Анна.

Мама Гермионы поднялась с места и зашагала в сторону кухни, обронив «я принесу чай». Девушка понимала причину ее ухода. Кроме отца и матери об «особенном даре» Грейнджер не знал никто. Это усложняло истории, которые Гермиона высасывала из пальца.

Для всех она работала в Лондонском управлении полиции оператором. «Вполне правдивая история» — однажды подметил Гарри, когда услышал об этом. Только вот ее полномочия были далеко не «сидячие».

— Прошу, бабушка, только не говори, что…

— Время идет, дорогая, а мне хочется увидеть больше внуков, перед тем, как я умр…

Дальше она не слушала. В голове был белый шум. Иногда бабушка превосходила саму себя в своих высказываниях. Гермионе всего двадцать шесть, но для Анны часы ускорялись и тикали. Девушка удержала себя от попытки закатить глаза. Здесь было душно, помимо этого на нее давили взглядами и вопросами. Грейнджер даже подумала наложить на всех Обливиэйт, строго лишая родственников этой щепетильной темы.

Она никогда серьезно не задумывалась о семье. С Роном они остались в дружеских отношениях, а потом… А потом началась взрослая жизнь с любимой работой, где и в мыслях не появится какое-то желание выйти замуж. Дети? Какой она будет матерью для них? Никудышной. Гермиона одернула себя, давая себе же шанс. Быть может, это желание возникнет. Чуть позже. Но не сейчас.

— Пойду помогу маме,— улыбнулась она своей самой лучшей улыбкой, будто поставив точку в этом разговоре.

Но разговоры вновь возобновились.

— Мам? — заходя в кухню, Гермиона подошла к столу и посмотрела на тыквенные кексы. Теплые воспоминания о рождественских ужинах Хогвартса сразу всплыли в голове. Мама всегда их стряпала, когда на пороге появлялась дочь.

— Миона, будь добра, достань серебряный поднос, — мягко сказала женщина, заливая в заварник кипяток. — Анна уже успокоилась с расспросами?

Но вместо ответа Гермиона глубоко, по-детски, вздохнула, подходя к маме и положила голову на любимое плечо. Диана обняла ее, и обе начали тихо смеяться.

— Ну-ну, — похлопала по спине дочь. — Это же Анна. Ты прекрасно знаешь, что для нее твои часики всегда будут тикать.

После ее слов женщины рассмеялись уже громче. Гермионе было это необходимо. Она словно спустила все давление внутри, что копилось неделями. Мама всегда была на ее стороне, никогда не задавая подобных бабушкиных вопросов.

— Милая, у тебя все хорошо? — она потянула руками дочь от себя, чтобы заглянуть в ее лицо.

— Мам, все прекрасно, — и увидев секундный прищур маминых глаз, добавила. — Я не лгу.

Она лгала.

Какое-то странное предчувствие поселилось в ней и не отпускало от себя далеко. Всегда с ней. Где-то внутри, подкожно.

— Давай принесем чай? — перевела тему.

Гермиона настолько устала за целый день, что даже лишила себя удовольствия пройтись пешком до своего дома от родителей. Она аппарировала прямо к аллее, примыкающей к многоквартирному дому.

Она жила в маггловском районе, оградив себя этим от назойливых взглядов волшебников, которые после войны на их золотую троицу начали смотреть как-то по-особому. Гермиона знала, что хуже всего приходится Гарри, ведь он жил в той гуще событий. Все обострилось еще после того, как он занял место начальника Авроров, лишив тем самым надежд всех занять это кресло, кто до него работал в отделе долгие годы. Кингсли после победы мог доверять малому кругу людей, и Поттер оказался самым влиятельным из них. Ну, а Рон… Рон просто сбежал в другую страну, теперь играл за «Пушки Педдл» вратарем.

Грейнджер обожала свою квартиру, располагающуюся на последнем этаже и своей частью занимавшую балконную трассу. Уютная, маленькая, как раз для нее одной. Ее укромное жилище. Как только она открыла дверь лифта, то остановилась. Руку грело древко. Прямо у ее квартиры на полу лежала корзина цветов.

Девушка успокаивала себя от надвигающейся паники. Кто мог узнать ее местонахождение? О ее квартире знали только Поттеры, которые бы даже под пытками не рассекретили подругу.

Где-то глубоко внутри затрепетал азарт найти того, кто посмел ей оставить такой многозначительный подарок. А цветы были очень красноречивы.

Букет Белладонны вперемешку с Асфоделями. Можно было сразу прочитать название такого послания: Красивая женщина и Смерть. В них не было ничего угрожающего для ее жизни, лишь говорящее за себя название. Гермиона подошла ближе, достала из кармана штанов раскладной телефон и сфотографировала букет.