Беги, Алиса!

Эти имена не вызывали у меня оторопи. Тем не менее связываться с ними не было ни малейшего желания. Я невольно вспомнила свою недавнюю жизнь в пригороде Парижа. Тогда я тоже думала, что меня не найдут, но мир такой маленький. Кто бы мог подумать, что сбежавшая за сладкой заграничной жизнью мачеха и ее великовозрастная дочурка окажутся именно там, в Левелуа Перре, месте, куда не захаживают русские эмигранты! Одна случайная встреча разрушила мой устоявшийся быт. Их знакомство с моим приятелем Оливье, неудачный шантаж, – и потом кровавые брызги на полу и стенах, спелёнатый труп, сброшенный в шахту лифта. И паническое бегство обратно в Россию в надежде удрать от кошмара, столь же тщетные попытки обрести вокруг себя хоть какое-то общество, компанию близких людей. Я не смогла сделать это во Франции, не получилось и в России. Португалия в этом отношении ничем не отличилась. Обзаведясь тучей знакомых, я осталась одинокой по тривиальной причине: я больше никому не верила. И сейчас, когда бывший полицейский, сняв пенку моей фальшивой респектабельности, заподозрил неладное, я должна принять решение: остаться на свой страх и риск или снова бежать куда глаза глядят.

Я не поехала домой: не было сил и желания объясняться с Деметрио, обшаривать вещи в поисках закладки наркотиков. Я не замечала за мужем странного поведения, заторможенности или, напротив, ненормального веселья. Деметрио и выпивал-то весьма умеренно. Нет, четыре тысячи евро не тянуло на долг дилеру. Скорее всего, муж приторговывал наркотой и в какой-то момент вляпался в неприятности. Возможно, ему не заплатили, возможно, дурь украли… Я не хотела делать никаких предположений, пока он не объяснится, после чего я собиралась…

А что я собиралась делать?

Я могла бросить его и заставить выпутываться самостоятельно. Мне припомнилась свекровь, которая без церемоний вышвырнула Деметрио за дверь, когда он обокрал ее, и не позволяла вернуться, пока тот не взялся за ум. Вероятно, Элена лучше знала своего сына. Я могла поступить точно так же, но тогда ни Деметрио, ни мне не грозила расправа. В конце концов, четыре тысячи евро меня не разорят, я могу швырнуть деньги в морду Пабло. Только что потом?

«А потом ты подашь на развод, верно? – хихикнул внутри мерзкий голосок. – Собственно, чего так переживать? Ради этого все и затевалось. Ты обрела статус, получила возможность свободно перемещаться по Европе, и, что самое главное, никто не станет искать богатенькую Алису Мендес. Ты не оставишь позади разоренного семейного гнезда, потому что мужу на тебя плевать, как и тебе на него. Ты будешь свободна».

Сколько я ни затыкала этот ядовитый шепоток, ничего не выходило. Эрзац семьи не выдерживал объективной действительности. Элена была права. Я еще молода и могу стать счастливой. Если уходить, то с наименьшими потерями, в кои-то веки без сожженных мостов и мертвецов за спиной. Сидя в крошечном уличном кафе, я пила уже миллионную чашку кофе, курила, хотя не прикасалась к сигаретам больше года, вертела в пальцах небольшой коробок спичек с рекламой заведения, который потом сунула в карман джинсов. Пачка сигарет была наполовину пуста, горло драло от никотина. Надо было что-то решать. Мне нужна была свежая голова – сейчас мозги оказались напрочь забиты, а паника не давала мыслить логично.

Я поехала в знакомый хостел, куда приходила ночевать, устав от неудобного дивана приюта, когда муж в очередной раз устраивал оргии в нашей постели. Позвонив Даниэле, сообщила, что завтра на работу не приду, велев вызвать охранника на рабочий день из какого-нибудь агентства, не считаясь с расходами. Даниэла попробовала возражать, что и сама прекрасно управится, но я пресекла ее возражения, велев сообщить, если вдруг явится Пабло. Нужно было снять со счета деньги: того, что имелось дома, на оплату долгов Деметрио не хватит. Банки уже закрыты. Я добралась до своего номера, отключила телефон и упала в кровать, посоветовав себе ни о чем не думать.

Часть 2. Багровое