Беги, негр, беги!

— Ничем. Пусть с ним разбираются психиатры… Поэтому я и велел отправить его в «Бельвю». — Уолкер ненадолго умолк. — Я думаю так: когда он пришел в себя, я был первым, кого он увидел. Вот он и решил, будто в него стрелял я. Скорее всего последнее, что он видел, — это стрелявший в него человек, а потом он потерял сознание… Негр просто не понял, что между этими двумя моментами прошло много времени. Или у него были галлюцинации. Или он вообще не видел того, кто в него стрелял…

— В него стреляли спереди, а не сзади, — заметил лейтенант.

— Допустим. Но я-то тут при чем? Когда его ранили, я еще был в своей машине с тем типом, который бежал с ножом… Да и эта девка подтвердит, что видела меня.

— Ее мы обязательно разыщем, — твердо сказал лейтенант. — Но вы нам забыли объяснить, как вы поступили с ее преследователем.

— Одну секунду! — перебил лейтенанта сотрудник прокуратуры. — Так вы считаете, у него были галлюцинации?

— Ясное дело. По-моему, тот, кто стрелял в него, тоже был негр.

— Может быть, тот самый, которого вы остановили на улице?

— Что ж, это не исключено. Сейчас я думаю, что скорее всего так оно и есть.

— Но, когда вы его увидели, вы ничего такого не подумали?

— Нет. Ведь об убийствах я ничего не знал.

— Вы осмотрели трупы?

— Я хотел, но сержант, который вел следствие, меня к ним не подпустил.

Лейтенант неопределенно хмыкнул:

— Вернемся, однако, к вашему задержанному.

— Я был в ресторане «Шмидта и Шиндлера» и встретил там ребят из уголовной комиссии. От них я и узнал о двойном убийстве. Сержант заметил, что я кое-где случайно оставил отпечатки пальцев…

— Они найдены повсюду.

— Сержант меня выругал за это. Хотя особой беды я не вижу: там столько людей копошилось. Ну да ладно… И вдруг я вспомнил о своей машине, о задержанном, и…

— Как это вдруг? Как вы могли вообще забыть об этом?

— Черт побери! Забыл, и все! А тут вспомнил! Побежал по Мэдисон-авеню и увидел, что ни моей машины, ни задержанного нет… Мне показалось даже, что это мне снится! То от меня удирает эта девка, потом какой-то ниггер утверждает, будто я хотел его укокошить, а теперь исчезла моя машина вместе с задержанным.

— Вдобавок куда-то пропал негр, сообщивший вам об убийстве, — напомнил ему лейтенант.

— Да, и он тоже… Я позвонил и сообщил о краже машины. Можете узнать у…

— Я вам верю.

— О задержанном я не упомянул по телефону, потому что не знаю его фамилии… Я вернулся в ресторан, чтобы сообщить о негре, который вдруг пропал, но наши парни в это время допрашивали управляющего и хозяина магазина и к сержанту никого не пропускали…

— А почему вы не позвонили мне?

— Не подумал об этом.

Лейтенант смерил его долгим взглядом:

— Для детектива вы чересчур рассеянны и забывчивы.

После этих слов Уолкер неожиданно потерял контроль над собой и весь обмяк. Прикрыв лицо руками, он выдавил из себя:

— Я ужасно устал прошлой ночью.

Он был пьян, подумал лейтенант. А Брок, шурин Уолкера, подумал: он все еще не протрезвел, хотя внешне это и не заметно.

— Ну ладно, — сказал лейтенант беззлобно, — побывайте еще раз в ресторане, может быть, вы опознаете того негра с улицы. А если нет, съездите в морг, может, обнаружите его среди убитых.

Уолкер тяжело поднялся.

— Я могу идти?

— Подождите в коридоре, пока стенограф составит протокол. Вам нужно подписать его. О’кэй?

— А потом отправляйся и хорошенько выспись, — добавил Брок.

Когда Уолкер вышел из кабинета, лейтенант и Брок обменялись многозначительными взглядами.

Снегопад прекратился, но зато на город спустился густой туман. Верхние этажи небоскребов исчезли, словно их проглотило небо. Единственными оазисами света были ярко освещенные витрины магазинов да лучи автомобильных фар, казавшиеся в этой грязно-серой мгле светящимися щупальцами какого-то животного.

Машина Брока медленно продвигалась в сплошном потоке заснеженных автомобилей.

Когда он попал наконец в Гарлем и въехал на 113-ю стрит, Брок подумал: «Если в центре Нью-Йорка скажешь, что туман город спрятал, то здесь он его пожевал-пожевал и выплюнул». По сути дела, это был уже не город, а воспоминание о нем: когда-то, мол, здесь жили люди…

Сколько Брок себя помнил, он, можно сказать, всегда был полицейским. Даже не обладая изощренной фантазией, любой полицейский сказал бы сейчас, что дела у его шурина, Уолкера, не ахти. Брок заставлял себя не думать об этом. Успеется, когда он соберет все факты. Единственное, от чего он не мог отделаться, — это вопрос о возможных мотивах убийства.

Улица, по которой он ехал, была настолько грязной, что он невольно поморщился.

Могли бы, по крайней мере, убирать тротуары, подумал он, словно забыв о том, что еще несколько лет назад городские власти отказались от уборки улиц в Гарлеме.

Известие об убийстве уже достигло Гарлема. Те немногие негры, которые встретились Броку, смотрели на него с неприязнью. Но это его не трогало…