Беглец

Весело приговаривая, Юливанна начала укладывать в сумку посуду, продукты, но тут опять задул ветер, и ей пришлось обеими руками держать платье.

— Надень брюки, — сказал Виталий Сергеевич.

— Туда нельзя. Они молчат, но не одобряют. Я знаю.

— Давайте я отнесу, — сказал Юрка.

Юрка нес сумку, а Юливанна всю дорогу сражалась со своим платьем.

Максимовна обрадовалась приходу Юливанны.

— Вот и ладненько, — запела она, — вот и будем тут вдвоем хозяйновать мирком да ладком. А то все на бегу, на тычке, и не наговорисси как следует быть…

Юрка вернулся в лагерь.

Ветер дул уже не порывами, а невидимой упругой стеной давил на лицо и грудь, Юрка даже слегка нагнулся, чтобы легче было идти. Виталий Сергеевич сидел за столом, лицом к морю. На столе стояла начатая бутылка и пластмассовый стаканчик.

— Хорошо, а? — спросил Виталий Сергеевич и сам подтвердил. — Хорошо!

— А когда кончится, пойдем пемзу собирать? Ее в шторм всегда выкидывает, — сказал Юрка.

— Пемзу? Непременно!.. Только почему обязательно пемзу? А вдруг море выбросит какое-нибудь диво? Окованный медью сундук, сработанный где-нибудь в Амстердаме или Вальпарайсо? А в нем пиратская карта с адресом закопанных сокровищ… Или просто он будет битком набит дукатами, флоринами и талерами с изображением пухлой дамочки Марии Терезии. Представляешь, полный сундук?.. И что мы с ним сделаем? — Юрка пожал плечами. — Ну что же делают с деньгами? Их тратят… И мы с тобой будем тратить. Поедем куда глаза глядят, на край света, например. Согласен?

Юрка засмеялся. Виталий Сергеевич отпил из стаканчика и долил еще.

— На край света… В страну детских мечтаний и взрослых дураков… Ну, а Юливанну, как вы говорите, возьмем с собой? — Юрка уже увлекся этой игрой и, улыбаясь, закивал. — Вот и правильно, она годится, с ней можно на край света… А может, это будет не сундук? А скажем… бутылка. Бутылка, обросшая водорослями и ракушками, а в ней призыв: SOS!.. Знаешь, что означает такой призыв? «Спасите наши души»… Это люди придумали, когда еще верили, что душу можно спасти. Спасти можно тело, жизнь, а когда лезут спасать душу… Мы не будем лезть ни в чью душу — попробовали, как другие лезут в нашу…

— Виталий! Ну что ты делаешь?! С твоим сердцем в такую жару, на солнцепеке…

Свист ветра глушил шум шагов. Юливанна вдруг оказалась возле стола и схватила бутылку.

— Не сердись, Юленька, я тоже решил закаляться.

— Таким способом?

— Любым. Страус перестал прятать голову…

— От э т о г о ты никогда не прятался.

— Теперь уже не буду ни от чего. Увидишь.

— А что случилось?

— Ничего. Просто я созрел. Как созревают запоздалые овощи. Не знаю, какие там — латук или сельдерей…

— Это как раз ранние.

— Ну, неважно. Не сердись, Юленька. Больше без твоего позволения ни капли.

— Слово?

Виталий Сергеевич клятвенно поднял кверху сложенные вместе два пальца. Юливанна долго сердиться не умела, и сейчас она засмеялась, взъерошила и без того взлохмаченные волосы Виталия Сергеевича.

— Ух, попался бы ты мне раньше, взяла бы я тебя в ежовые рукавицы…

— И показала кузькину родительницу… А что на кухне?

— Как всегда, полный контакт и мешок нежных излияний. А суп понемножку кипит.

— Может, пока сходим к морю?

Они пошли, и Юрка с ними тоже. Славка и Митька увидели, что они идут на берег, и побежали следом.

— Хорошо! — снова повторил Виталий Сергеевич, только теперь ему пришлось это прокричать.

Вспененные буруны вставали перед ними в полный Юркин рост и с шумом рассыпались, распластывались на песке. Пронзительно зеленеющая полоса ушла еще дальше в море, за ней в черно-синей глубине вздымались, росли и неслись к берегу белые гривы. Слева, над саем, волна заламывалась раньше, вспенивалась и рассыпалась. К ним волна шла во весь рост, вспухала, вздымалась, пенный гребень ее срывал ветер, стена воды с ревом ударяла в песок, вскипала и неслась обратно, но навстречу ей шла новая громада вод, подхватывала опавшую и рушилась сама.

— Нет, — сказала Юливанна, глядя в черную вспененную даль, — не люблю. Я всегда думаю о тех, кто сейчас там…

— Ну, — сказал Виталий Сергеевич, — это еще несерьезно, балла два, от силы три… Искупаемся?

— Ты с ума сошел!

— Вовсе нет. Пойдем, я тебя научу, трусиха.

Они разделись, Виталий Сергеевич взял Юливанну за руку. Они подошли вплотную к разбивающемуся буруну, повернулись к нему спиной. Вал ударил им в спину, обдал пеной. Виталий Сергеевич подпрыгнул и опять стал на ноги, а Юливанна упала бы, если б не удержал Виталий Сергеевич.

Подошла следующая волна, теперь они оба подпрыгнули и оба устояли — вся тяжелая масса воды прошла у них между ног, а их окатило только гривой. Так они стояли и подпрыгивали, Юливанне это понравилось, она уже смеялась и старалась только подпрыгивать выше. Юрка начал стаскивать рубашку.

— Пошли? — крикнул он Славке.

— Ну его, — сказал Славка, — еще собьет.

Юрка снял штаны, сандалии и пошел к вспененным бурунам.

— Молодец! — крикнул ему Виталий Сергеевич. — Давай руку.