Беглец

В день рождения мира здесь прилег вздремнуть исполин — заснул и не проснулся. Прошли века и эпохи, спящий целиком ушел в землю. Лишь кустистые брови возвышаются над поверхностью: два холма с гривой из рододендронов и можжевельника. Между бровями горбится окаменелый хрящ носа, едва различимый среди лощины — широкоскулого лица. Дальше встает на дыбы путаница кустарника, еще дальше начинается редколесье — и тянется до самого горизонта, где в серо-голубой дымке тонут силуэты гор.

У гуру есть возможность изучить ландшафт непосредственно, с расстояния в три сотни метров, а также в сфере системы наблюдения, развернутой в тени обезьяньего дерева, растущего на отшибе.

«Не предвосхищай события, — учил йогина его собственный гуру-махараджа. — Не готовься заранее. Не жди ничего. И тогда ничто не застанет тебя врасплох, не поколеблет твоего спокойствия».

Горакша-натх так и делает: сидит и смотрит и ничего не ждет.

Порыв ветра ерошит брови холмов, волной идет по лощине. Воздух искрится, из мерцания камуфляжного поля вываливаются серебристые капли военных транспортов «Анируддха». Шесть тяжелых машин парами заходят на посадку. Извергнув из чрева пассажиров, транспорты взмывают ввысь, окутываются искрами, исчезают без следа, наглядно демонстрируя иллюзорность вещного мира.

Гуру изучает прибывших людей.

Отряд субедара Марвари он узнает сразу. Остальные незнакомы. На взгляд Горакша-натха, это пять микро-Ойкумен, и каждая держится особняком, не смешиваясь с остальными. Расы, как цветы, собраны в единый букет: приплясывают чернокожие вудуны, Хозяева Огня подпоясаны ритуальными веревками, ледяными статуями молчат гематры, помпилианцы готовы вцепиться кому-нибудь в глотку. Громко, не стесняясь, смеются брамайны. Беседуют между собой техноложцы и варвары — массивный тилонец, смуглянка-бисандийка, жирный весельчак с Кемчуги, уроженка Хиззаца…

В каждой маленькой Ойкумене есть свой дикарь, покрытый татуировками. Если быть точным, четыре дикаря и одна дикарка. Минимум одежды, максимум непосредственности. Кто такие? Интерес йогина нисколько не заботит татуированную пятерку. Женщина плетет гирлянду из цветов, распевая во весь голос. Мужчина лежит в траве, пялится в небо. Другой теребит за рукав помпилианца, пристает с расспросами. Помпилианец — о чудо! — с ангельским терпением отвечает, вместо того чтобы сломать наглецу шею.

Невозмутимость дает трещину. И этот табор допустили к секретному проекту?!

Генерал переключается на дальнюю связь:

— По командам разберись!

Люди Марвари рвут с места в разные стороны. Пять ударов сердца — и каждая пара бойцов присоединилась к одной из микро-Ойкумен.

— Внимание! Общая готовность!

Пауза.

— Отработка номер раз. Время — десять минут.

Пауза.

— Первый пошел!

Десять человек идут рябью, превращаются в сбоящие голограммы. Исчезают без вспышки, без инверсионного следа, уходящего в небо. Лишь дрожит примятая трава на том месте, где они стояли.

— Колланты, — произносит Горакша-натх. — Коллективные антисы.

Бхимасена расплывается в улыбке:

— Я в вас не сомневался. Вот он, наш способ доставки!

Гуру хмурится. Он что-то упустил. Что?

— Второй пошел!

Еще десяток. Рябь, исчезновение, шорох травы.

— Лишние, — говорит йогин.

— Кто, Вьяса-джи? Третий пошел!

Взлет третьего колланта сопровождает вспышка бледного пламени.

— Бойцы Марвари. Их присутствие в коллантах… Я не верю, что группа субедар-майора собрана из коллантариев. Значит, в составе коллективного антиса они — лишние. С ними коллант не взлетит, они останутся на земле. Вы знаете о коллективных антисах что-то, чего не знаю я?

Улыбка генерала делается шире, хоть это и кажется невозможным.

— Четвертый пошел!

Щелчком пальцев генерал гасит сферу.

— Да, — соглашается он. — Я знаю о коллективных антисах то, чего не знаете вы.

Видно, что генерал доволен. Нет, он счастлив.

III

— Ну, не знаю. — Тиран почесал затылок. — С виду все чинно, благопристойно, в рамках темы. Почему же мне кажется, что они что-то скрывают?

— Вы параноик, — любезно подсказала комиссар Рюйсдал.

— Думаете?

— Уверена. Профессиональная деформация. Я, кстати, тоже параноик.

Сев за стол, Ян Бреслау включил повтор. «Сбросьте мне десяток ваших коктейлей, — попросил доктор Йохансон. — Тех трех, что вы сбросили перед этим, недостаточно». И снова: «Сбросьте мне десяток ваших коктейлей…» И опять: «Сбросьте мне…»

— Лицо, — отметил Тиран. — Интонация. Паузы. Он накручивает локон на палец. Видите? Он нервничает. Здесь дело нечисто.

Комиссар Рюйсдал пожала плечами.

— А все вы! — Тиран ткнул в сторону комиссара стилусом. — Что вам стоило выполнить мою просьбу?

— Выполнить вашу просьбу. — Линда присела на кушетку. — Подслушать их разговор на ментальном уровне. Подслушать и доложить вам. Я ничего не забыла?

— Ничего, — буркнул Тиран.