Беглец

Комиссар его раздражала. Он понимал, что стоит Линде Рюйсдал захотеть — и он, адъюнкт-генерал Бреслау, влюбится в комиссара по уши. Он не понимал другого: почему она еще не захотела? Любовь — ладно, это лишнее, но почему она не сглаживает его неприязнь? Может — и не делает. Ей нравится дразнить его? Странное качество для телохранителя.

— Успокойтесь. — Линда достала из сумочки спицы и вязание: пуловер, рыжий в черную клетку. — Я вам так не нравлюсь, что это даже забавно. Человек вашего возраста и положения должен владеть своими чувствами.

Руки комиссара задвигались, вывязывая горловину. От мерного ритмичного движения Тирану захотелось спать. Впрочем, сонливость быстро прошла. Вместе с сонливостью прошло и раздражение. Тиран не знал, было это прямое воздействие на его мозг — или просто зрелище чужой неторопливой работы успокаивало психику. Наверное, воздействие, решил он.

— Вы могли бы их подслушать? — спросил он напрямик.

— Да.

— То, о чем они не говорили вслух?

— Да.

— Почему вы отказались это сделать?!

— По ряду причин. — Линда слизнула капельки пота, выступившие на верхней губе. Сейчас комиссар очень походила на жену Тирана: первую, с которой Бреслау развелся. — Чтобы подслушать разговор менталов, я должна находиться с ними в пределах прямой видимости. Если угодно, вот вам ближайший аналог: так помпилианцы клеймят рабов. Им надо видеть будущего раба или хотя бы иметь возможность его увидеть. Иначе ничего не получится. Со мной та же история. Отсюда я подслушивать не могу, значит пришлось бы спуститься в столовую.

— Не проблема, — отметил Тиран.

— Не проблема, — согласилась Линда. — Но мое присутствие в ментальном контакте не осталось бы незамеченным. Господа Сандерсон и Йохансон — менталы высшей квалификации, с большим практическим опытом. Легко спрятать меня физически — например, за стойкой. Но спрятать меня психически невозможно. Меня бы разоблачили в долю секунды.

— Они бы отгородились от вас?

— Вряд ли. Просто продолжили бы беседу на уровне контакта разумов. Но темы бы выбирали нейтральные, не имеющие практического значения. Кроме того, подслушивание оскорбило бы их, а я не хочу плодить врагов на пустом месте.

— Вы не в состоянии скрыть свое присутствие на ментальном уровне? Вы, сотрудник Т-безопасности?!

— Я сотрудник, а не волшебница. И наконец, есть третья причина, которая важнее двух предыдущих.

— Какая?

— Я не ваша подчиненная. Я буду вас охранять, но я не собираюсь выполнять ваши приказы. Особенно когда они идут вразрез с моими этическими принципами.

— Стоп!

Тиран резко встал. Выбрался из-за стола.

— Говорите, только в пределах прямой видимости? Кавалер Сандерсон почуял визит Скорпиона раньше, чем увидел его! Почуял и прибежал сюда, в кабинет! Зачем вы мне врете?!

Линда звонко, по-девчоночьи засмеялась:

— Говорю же, паранойя! Кавалер Сандерсон не подслушивал Скорпиона. Он учуял его воздействие на охрану — воздействие мощное, агрессивное, боевого характера. Для этого не надо видеть гостя. Вы тоже услышите взрыв гранаты, даже если не увидите вспышки. Скорпиона и я учую на подходе, в момент контакта с охраной. Пожалуй, я даже смогу перекинуться с ним парой фраз, вернее, чувственных образов. Кстати, пообщаться с Сандерсоном или Йохансоном я тоже могла прямо отсюда.

— Вы меня совсем запутали.

— Распутывайтесь на здоровье. Еще раз: учуять мощное чужое воздействие или затеять ментальную беседу я могу с довольно большого расстояния. Подслушивание — дело интимное, оно требует тонких настроек. Тут расстояние до объекта играет важную роль. Ну и квалификация объекта, разумеется. Интернатских молокососов я подслушиваю, не открывая себя. Так понятно?

— Какая разница, если вы все равно не собираетесь выполнять мои приказы?

— Ну вы и брюзга!

Пропустив «брюзгу» мимо ушей, Тиран включил обзорную сферу «детской». Натху сидел, считай, по-человечески: на полу, поджав под себя одну ногу. Лицо мальчика было напряженным, сосредоточенным, между бровями залегла взрослая складка. Рядом, на кровати, расположился Гюнтер. В отличие от сына, кавалер Сандерсон был расслабленным и безмятежным.

Оба молчали. Тиран слышал только дыхание.

— Беседуют, — отметила Линда. — Самым мирным образом. И нет, не просите меня подслушивать. Стоп!

Она буквально скопировала Тирана: и недавний выкрик Бреслау, и резкий подъем из-за стола, в данном случае с кушетки.

— Нет, чепуха. — Комиссар вгляделась в сферу. Вязание упало на пол, и Линда не стала его подбирать, забыв о пуловере. — Ничего они не беседуют. Просто молчат, отдыхают. Надо быть самоубийцей, чтобы сунуться в мозги к антису. Выгоришь дотла, и весь разговор. Кавалер Сандерсон достаточно опытен, чтобы не лезть в пасть к тигру. Плюс медицинское образование. И все-таки…

Комиссар Рюйсдал вернулась на кушетку.