Беглец

Грым, наблюдая за танцующей в бурьяне девушкой, вдруг удивленно вскрикнул. Вор узнал некоторые дикие позы. Этот танец, только выполненный в рваном режиме и в более быстром темпе, под дикую музыку костяных флейт, он не раз видел у костров сектантов. С опозданием к изгою пришло понимание того, кем на самом деле является его «доченька».

Грым не знал, как отнестись к этому знанию. Ненависти к Арахнидам он не испытывал, зато Йарру любил всем сердцем. От долгих размышлений у него начинали слипаться глаза, и он засыпал. Так случилось и в тот раз. Вскоре вокруг раздавался могучий храп старого вора.

С того дня Йарра каждое утро начинала с танца. Он давал ей нечто такое, от чего жизнь вдруг наполнялась бездной смысла, становилась подобной звездному небу над головой, в котором трудно найти глазами дно. Больше девушка не вспоминала таблички и картинки. Теперь это был сплошной поток, в котором она существовала, плыла вперед, не дробя его на отдельные позы и движения. Конечно, в этом танце существовали узловые моменты, когда что-то внутри нее требовало смены ритма, и напоминали они водовороты и стремнины на глади реки. Каждый день Йарра узнавала о себе и мире что-то такое, что не могло взяться ниоткуда, кроме как из этого потока. Для себя она нашла аналогию с ткацким делом. Мамаша иногда садилась ткать циновки. Маленькая Йарра любила наблюдать за этим процессом. Саму циновку и узор на ней Йарра уподобила ощущению от тела и окружающего мира, которое рождало выполнение таинственных движений. Узловые «воронки» и «стремнины» же напоминали разноцветные катушки, из которых складывалась сама циновка. Но последовательность движений, созданная Арахнидами, являлась гораздо более сложной вещью, чем простой коврик с незатейливым рисунком. Стоило Йарре сосредоточиться на выполнении какой-либо отдельной фигуры, как с «катушки» разматывалось все больше и больше нити, при этом не нарушая общее течение узора. Так она узнавала все новую информацию, которую не всегда была в состоянии переварить. Фигуры танца, изображенные на табличках в форме отдельных рисунков, действительно были своего рода катушками, на которые намотался опыт духовных исканий многих поколений Арахнид. Часть из того, что Йарра узнала в первый день выполнения последовательности, она смогла осмыслить лишь годы и годы спустя.

Проснувшийся после тяжелого сна Грым застал уже не свою «доченьку», а совершенно иное существо. Йарра, сама того не ведая, установила теснейший контакт со своими истинными родителями, оставившими таблички в пещере и погибшими под стрелами и топорами воинов Распознающего Сима. Ушедшая в мир иной Мамаша, да и стареющий Грым, теперь сделались для нее так же далеки, как и остальные жители Долины. Но этого не знал ни Грым, ни сама Йарра. Так что перемена не коснулась их взаимоотношений, которым предстояло продлиться совсем недолго.

ГЛАВА 7

Кир был одним из самых молодых выпускников Школы Распознающих. В последние годы, после того, как знаменитый Сим искоренил секту выродков, Школа начала мельчать. Внутреннего врага как такового у Долины больше не существовало. То есть, конечно, проблемы оставались. Взять, хотя бы, почти поголовное отсутствие за последние пять лет детей мужского пола. Но… Былого размаха деятельность Распознающих уже не приобретала. Старейшины строго-настрого запретили все экспедиции на север еще во времена, когда Кира и в на свете-то не было. Оставалось лишь проклятое Урочище. Молодому и амбициозному малому, которому дали имя Кир в одной из самых захудалых деревень западных предгорий, не к чему было приложить силы.

На беду, он как-то встретил в лесу Йарру. Встреча была неожиданной и пугающей. Кир вел небольшой отряд Стражников Старейшин со стороны Урочища. Поход не удался. Им не удалось найти ни кладок яиц Порченых насекомых, ни обнаружить и описать новые особи. Одним словом, рутина. Перебили десяток восьмилапых, сбили сетями пару-тройку стрекоз, выжгли несколько широких прогалин и двинулись назад.

Кир, как и положено по правилам Школы Распознающему, шел во главе колонны, погруженный в невеселые мысли.

— Надо было слушать бабушку и идти в ярмарочные менялы. Или, хотя бы, в помощники на паром, там как раз парень недавно в воду свалился и попался водомерке. Странная, кстати сказать, была водомерка. И не обычная, а то бы она дюжего парня бы не убила, и не Порченая. Мелочь какая-то, величиной с домашнюю утку.

Ким бормотал себе под нос, не особенно следя за дорогой. Он как раз развлекал себя планированием поимки странного насекомого, имевшего наглость завестись в самом сердце Долины, как вдруг увидел мелькнувшую в кустах тень. Явно не звериную. Для крупного Порченого — далековато от Урочища. Времена, конечно, дикие настали, но все равно, далековато.

Сердце Распознающего радостно забилось. Он подумал, что видит самого настоящего сектанта. Может быть, тут выжила целая колония. Киру уже мерещился бронзовый топор и торжественное его вручение перед строем выпускников Школы, когда идущий слева от него воин сказал, сплюнув в сторону: