Беглец

— Скоропостижно скончались, — подтвердил я. — Если не можешь смотреть на тела, то отойди в сторонку и не приближайся. Только блевать мне не вздумай, — предупредил я, глядя как он судорожно сглатывает.

Алона держалась молодцом, насмотрелась уже за время путешествия, но всё же была немного бледной. Вложив клинки в ножны, я подошёл к ней, обнял и похвалил её:

— Молодец! Просто великолепно стреляешь! Где ты научилась?

— Меня в детстве мама учила.

— Молодец она у тебя! — я обнял её покрепче, чувствуя нервную дрожь пробегавшую по её телу. — Она осталась в городе? — стараясь отвлечь её, я постарался перевести разговор на более приятные темы.

— Она умерла, — всхлипнула у меня на груди Алона. — Два года назад.

Я погладил её по голове и прошептал:

— Прости, я не знал… Только плакать не нужно, — попросил я, слыша как она ещё раз всхлипнула. — Я думаю, что она там сейчас очень гордится тобой и не хочет видеть твоих слёз…

Постояв так ещё минутку, чтобы не позорить её перед Аленом, что наблюдал за нами с поваленного дерева, я разжал руки, посмотрел в лицо принцессе и аккуратно вытер две мокрые дорожки на её щеках.

— Теперь иди к Алену, успокой его, пожалуйста, а то он ведь ещё совсем ребёнок, — попросил я её, надеясь, что забота о ком-то отвлечёт Алону от неприятных мыслей.

Она в ответ только кивнула и вытерла рукавом нос, решительно развернувшись и зашагав к мальчишке. Ну, вот и ладненько, а я сейчас займусь сбором трофеев. Первым делом я собрал наших лошадей, прихватив ещё и лошадь святого отца, и отвёл их к дереву, велев детям перевести их через него дальне на дорогу, а сам принялся осматривать тела. Тщательно копаться я в них не стал, так как помыться потом было негде, а вонять бомжениной я не хотел. Вытряс из кошеля на поясе главаря несколько золотых и серебряных монет, собрал пару золотых колец с пальцев, причём священник порадовал меня крупным перстнем с розовым камнем. Его медальон я брать не стал, так как присмотревшись внимательнее магическим зрением, обнаружил в нём структуру, что была схожей с нашими разговорными амулетами, но была значительно сложнее. Точно следилку поставили, решил я и не стал даже прикасаться к нему.

Вернувшись к детям, я привязал лошадь священника к своей и велел трогаться. Дальнейшие полчаса протекли в молчании. Каждому из нас было над чем поразмыслить, но по угрюмым лицам детей я понял, что они всё ещё переживают случившееся, а меня волновал сугубо прозаический вопрос — охотиться ночью, или продуктов в сумке священника святит, чтобы поужинать? Когда я решил, что дальше по темноте идти не имеет смысла, а отошли мы от места побоища уже далеко, я объявил привал и свернул в лес, где расседлал лошадей, наскоро устроил большую лежанку, найдя ещё немного одежды и плащ в мешке святоши, и принялся устраивать костёр. Плюнув на камни в сумке, я опять подпалил его магическим огнём, заставив ярко вспыхнуть.

Проморгавшись, я увидел, что дети всё так же хмуро сидят на лежанке и бездумно смотрят на огонь. Бросив сумку с продуктами, я сел рядом с ними и понял, что нужно обязательно вывести их из этого состояния.

— О чём грустим? — весело спросил я. — Поделитесь?

Алан посмотрел на мою улыбку и хмуро произнёс:

— Ты так легко убиваешь людей.

— А то совсем не люди были, — возразил я ему. — То были дикие звери, которые только притворялись людьми.

— Но почему? — не понял он.

— Потому что им просто не хватило сил, чтобы жить по-человечески, — пояснил я. — Именно поэтому они и стали охотиться на людей, как дикие звери. Так что не жалей их, они знали, что делали!

Ален вздохнул и сказал:

— Мне больше святого отца жалко.

— А его жалеть вообще незачем! — отрезал я. — Это был глупый и никчёмный человек, по которому никто убиваться не станет.

— Но как же так? — подала голос уже Алона.

— Он сам выбрал свою судьбу, — ответил я. — Я же советовал ему, как выжить, но он предпочёл надеяться на помощь Единого и умереть. Это его выбор и он не должен вас волновать.

— Но он же пытался их вразумить, наставить на путь истинный, — возмутился Ален. — Почему же он не достоин сочувствия?

— Потому что иногда лучше не говорить, а делать, — со вздохом произнёс я. — Многие люди среди моих знакомых говорят красиво, складно, хорошо, а как доходят до дела, выясняется, что они — пустое место! Так и этот святоша мог вас убедить в чём угодно, но не смог даже защитить себя. Не нужно брать с него пример.

— Но он верил, что ему поможет Единый, что он вразумит разбойников… — Ален всё не унимался, в отличии от Алоны, которая уже была согласна с моими словами, это я прочёл по её лицу.