Беглец

— Что произошло, что произошло?… — передразнил меня учитель. — Нарушителя задержали на южной полосе. Судя по всему, он пришёл откуда-то со стороны Гномьих гор, из Империи людей. Откуда точно, сложно сказать, ведь там поблизости много деревень раскидано… Сам весь грязный, побитый, видно с дерева упал, и несколько раз… Так вот, нашему глубокоуважаемому старейшине Калиниэлю, да разгонит Светлый его маразм, пришла в голову идея о том, что этот человек и есть Убийца из Книги Пророчеств. И теперь они его собираются принести в дар лесу… Даже не расспросив толком… — он недовольно поморщился. — Ведь можно было сначала выведать всё, что можно, а затем уже — в дар…

— А почему старейшина решил, что это — Убийца? — слыша, что голос учителя переходит в бормотание, спросил я.

Помолчав немного, учитель вздохнул:

— Понимаешь, когда обыскивали его, при нём оказался непонятный предмет, назначение которого определить не удалось и металлическая печать со знаком Смерти. Вот старейшина наш и решил, что зря такую печать абы-кто держать у себя не станет, а значит, этот человек подходит по описанию на Убийцу из пророчества. И поэтому его завтра на рассвете решено принести в дар. Вот так!

Я вспомнил Книгу Пророчеств, которую читал в детстве. Ну, как читал… пролистал немного, потому что никогда не любил тратить время на подобную чушь. Так там, насколько я помню, говорилось о каком-то чужаке, что придёт издалека и принесёт много смертей народу эльфов, за что и будет прозван Убийцей. Неужели это тот самый? Но почему тогда он дал себя захватить?…

Учитель, пока я вспоминал пророчество, тоже размышлял, бормоча себе под нос. Внезапно он остановился.

— Знаешь, — с блеском в глазах воскликнул он. — А ведь человека сейчас заперли в камере и никого, кроме стражника рядом с ним нет! У нас есть целая ночь впереди, чтобы с ним побеседовать. А утром пускай его старейшины приносят, куда захотят!

Учитель продолжал размышлять вслух:

— И стражник там сегодня вроде бы должен стоять тебе знакомый… Да, по очерёдности, сегодня как раз обязанность Нима. Ты ведь сможешь с ним договориться? — хитро посмотрел на меня учитель.

Я смог только кивнуть и постараться, чтобы кончики ушей не начали краснеть. Неприятная история с ним вышла, даже вспоминать стыдно. Несколько месяцев назад, на одной из встреч со старейшиной Лумом, на которой он рассказывал молодым эльфам о древних расах, а мы все делали вид, что внимательно слушаем, мне в голову пришла интересная идея. Дело в том, что мы с учителем в тот момент только-только начали изучать магию разума и учитель постоянно сетовал, что невозможно найти добровольца для практических занятий, так что приходится ограничиваться теорией. И я решил незаметно попробовать применить те крохи знаний, что я уже знал, пользуясь тем, что нахожусь в толпе и подозрения, если таковые и будут, меня обойдут стороной. Начать я планировал с внушения и привычно расслабился и прикрыл глаза.

Концентрация получалась у меня с каждым годом всё лучше. Вот и тогда, уже через мгновение я мысленно посмотрел по сторонам и направил своё внимание на яркую ауру нашей первой красавицы Ламиэни, гордой и неприступной стервы, которую я даже и не пытался никогда заставить обратить на себя внимание, понимая всю бесполезность таких попыток. Так вот, я, следуя инструкциям в книге, направил слабые потоки магической энергии на неё, сопровождая её сильным эмоциональным посылом и проговаривая про себя: «Лавиниэль — самый лучший эльф… он самый красивый и достойный… никто из нашего народа не может сравниться с ним… Ты полюбишь его…», ни и тому подобную чепуху.

Через несколько минут я позволил себе расслабиться и приоткрыл глаза, внимательно глазея на старейшину, как будто ничего не произошло. Лишь только спустя некоторое время я позволил себе посмотреть на результаты моих трудов. Странно, но стервочка не стремилась показать своё внимание, сидя вдалеке и перешёптываясь с подружками. Вздохнув, я отвернулся и понял, что мои усилия пропали зря. А может… я с надеждой опять скосил глаза. Нет, Ламиэль всё так же не обращала на меня внимания, зато кое-что другое заставило меня сильно занервничать. Мой одногодка Ним, которому после моего резкого «осознания» досталась в селении вся слава первого лентяя и бездельника, сидевший недалеко от меня, повернул голову и посмотрел на меня ТАКИМИ глазами…

Весь урок я гадал, что мне теперь сделать, чтобы избежать последствий своего эксперимента. В голову ничего, кроме как идеи повеситься на ближайшем суку, не приходило. А после того, как старейшина Лум решил, что с нас достаточно Ним подошёл ко мне… Нет, он, конечно не стал объясняться мне в любви, традиции эльфийского народа не приемлют любовь между двумя однополыми своими представителями (не то, что у людишек — развлекайся, с кем хочешь, если совесть позволяет). Он просто поклялся мне в вечной дружбе и сказал, что всегда мечтал иметь такого брата, как я.