Беглец

Прошло несколько минут; загон подошел настолько близко, что уже являлось сомнение, есть ли в камышах еще какая дичь, или она успела как-нибудь проскользнуть назад, как вдруг почти одновременно в нескольких шагах друг от друга выскочили два огромных секача. От облепившего их ила они казались еще больше, еще чудовищнее… С громким хрюканьем, выставив вперед огромные клыки, они стремительно кинулись, – один между Ожоговым и Воиновым, а другой – вправо от Муртуз-аги, как раз вдоль подошвы холма, на котором сидели Лидия и Ольга.

В ту минуту, когда кабан находился всего в. каких-нибудь двадцати шагах, Муртуз, все время державший ружье на прицеле, спустил курок. Грянул выстрел, и животное как подкошенное сразу повалилось на бок, в предсмертных судорогах отчаянно дрыгая ногами. Пуля попала ему прямо в сердце.

Тем временем с кабаном, выскочившим на Ожогова и Воинова, вышло далеко не так удачно. Растерявшись от неожиданности, Ожогов упустил удобный момент и выстрелил тогда, когда кабан уже далеко проскочил мимо него. Воинов, из любезности желавший предоставить первый выстрел своему гостю и начальнику, выстрелил после него. Обе пули впились кабану справа и слева в его широкие, мускулистые окорока; животное завизжало от боли, сразу приостановилось и вдруг, круто повернув кругом, ринулось назад, в слепой ярости готовое броситься на первого, кто подвернется ему навстречу. Так как кабан бежал наискось, то ближе всех к нему очутился теперь Муртуз-ага, на которого он и устремился, свирепо скрипя челюстями и сверкая маленькими, кровью налитыми глазами. Муртуз быстро вложил патрон и, не имея времени прицелиться как следует, торопливо выстрелил. Пуля ударила кабана в морду и хотя сильно ранила его, но не остановила. Второй раз стрелять было некогда. Лидия со своего места видела, как Муртуз отбросил ружье в сторону, быстро выхватил кинжал и опустился на одно колено. В это мгновенье окровавленная, полная пены пасть чудовища почти коснулась его груди. Лидия невольно вскрикнула и зажмурилась… Она не сомневалась, что Муртуз-ага погиб, но когда мгновенье спустя, она боязливо открыла глаза, ей представилась следующая картина. Муртуз-ага стоял во весь рост, совершенно спокойный, а у его ног слабо трепетала распростертая на залитой кровью земле огромная кабанья туша, с торчащей в левом боку рукояткой кинжала.

В ту минуту, когда кабан готовился полоснуть его своими страшными клыками, Муртуз стремительно отшатнулся вправо и, размахнувшись изо всей силы, глубоко всадил широкий и острый клинок кинжала прямо в сердце животного, которое тут же и свалилось со всех четырех ног, убитое наповал метким ударом.

Все это произошло с быстротой нескольких секунд. Остальные охотники пришли в себя только тогда, когда кабан уже упал. Все с любопытством бросились к месту происшествия.

– Ура! Муртуз-ага, ура! – закричал Воинов, искренно приветствуя Муртуза и крепко пожимая ему руку. – Ну, вы настоящий герой, право слово, герой!

Другие тоже поспешили пожать руку Муртуза, и каждый торопился высказать свое искреннее удивление его хладнокровию и смелости, а также силе и меткости нанесенного им удара. Муртуз с вежливой улыбкой отвечал на рукопожатие, лицо его было совершенно спокойно, и на нем нельзя было подметить ни малейшего волнения, только в глубине его черных глаз сияло скрытое торжество.

После всех подошла к нему Лидия.

– Поздравляю вас, Муртуз-ага, – произнесла она, дружески пожимая ему руку, – я очень рада, что вы остались целы и невредимы. Признаться, я за вас очень испугалась!

– Благодарю вас, – низко поклонился Муртуз, загоревшимся взглядом смотря в лицо девушки, причем бледные щеки его слегка зарумянились от сдерживаемого волнения, – вы слишком добры; мне даже совестно; такие пустяки случаются почти при каждой охоте на кабанов.

– Хороши пустяки! – воскликнул доктор. – Слава Богу, что это случилось не со мной! – добавил он так искренно, что все невольно рассмеялись.

Тем временем загонщики выехали из камышей и расположились живописными группами на прогалине. Некоторые слезли с лошадей и начали поправлять седловку, другие – съехавшись вместе, оживленно передавали друг другу свои впечатления только что оконченного загона. Несколько человек приблизились к убитому Муртузом кабану и молча его разглядывали, изредка перебрасываясь между собою отрывистыми замечаниями.

– Господа, а откуда теперь будем гнать и где становиться? – спросил Ожогов.

– Если хотите, – предложил Муртуз, – перейдемте на ту сторону холмов, загон пошлем со стороны реки, он захватит оставшийся в стороне камыш и всю правую сторону. Там теперь спрятались выгнанные с той стороны зайцы; кабанов и волков уже не будет, они разбежались, а лисицы, пожалуй, есть. Они далеко не бегут!

– А может быть, кабаны не убежали и притаились где-нибудь поблизости? – спросил доктор, не без чувства тайного беспокойства.