Беглецы

Лок, лежащий на кушетке в углу комнаты, и ухом не повел. Бию выругала его и пошла выдергивать из-под него скомканное покрывало из искусственного меха, имитирующего норку. Лок лежал и наблюдал за потугами жены, пока та недовольно тащила покрывало. Потом она злобно ущипнула его за ногу, повернулась и проделала обратный путь.

— Вот, — сказала она Чину.

Парень набросил покрывало на плечи, заметив, что искусственный мех засален и топорщится остроконечными шипами. Быстро раздевшись, он завернулся в покрывало и согнулся, раскладывая на деревянном полу возле печки штаны и рубаху. Чин старался не смотреть в кухню, но боковым зрением видел, как там много еды, и это стало мучительным испытанием для него. Помимо полной корзины соевых отростков, там была копченая утка, висевшая над печкой, а в деревянном ящике без крышки виднелись перламутровые белые зернышки риса. Чин месяцами не видел его. Такое продуктовое великолепие ослепляло.

— Есть хочешь? — спросила Бию.

Чин еще сильнее скрючился в покрывале и отвернулся. Он стыдился своего голода.

— Рис ему сегодня не давай. Дай остатки, — проворчал Лок.

— Заткнись!

Она подала Чину миску с пригоревшим, застывшим и слипшимся в форме кастрюли рисом. Туда же она положила горстку отростков из корзинки и несколько косточек из томившегося в печи супа, а сверху сбрызнула холодный рис бульоном. Потом поставила кастрюлю на пол и, недовольно бормоча, села на корточки рядом с Чином. Парень посмотрел на горку еды и собрал всю волю, чтобы сразу не нырнуть в нее лицом. Он взял ложку и помешал рис, а потом принялся есть, практически не жуя.

— Как же они жрут, эти животные, — подал голос с кушетки Лок. — Давай быстрее выпроваживай его.

— Ну, откуда ты и почему бежишь?

Чин оторвал взгляд от еды и моргнул. Он ожидал, что ему придется кому-то о себе рассказывать.

— Я из провинции Хамгён-Намдо. — Что-то подсказало ему, что лучше изменить название провинции.

На самом деле он жил южнее, в Пхёнан-Намдо, но ложь слетела с его губ сама собой. И дальше Чин уже не мог остановиться и наврал с целый воз, когда рассказывал о своей жизни. Его фамилия превратилась в Юн, и он сказал, что его семья работала в полях, у них было четверо детей и больная мать, для которой он должен был найти лекарство в Китае. Ложь у него выходила естественно, и Чин даже испугался, как свободно и быстро смог переписать собственную жизнь.

— Лекарство? Это дорого. У тебя есть деньги?

Чин покачал головой:

— Я надеюсь заработать деньги.

— Хм. Наверное, ты знаком с хорошенькими девушками, а? — озорно спросила Бию. Чин не смог понять по ее выражению лица, о чем она думала. Глаза ее смотрели почти сочувственно, но ее пронзительный голос приводил в замешательство, как постоянное двусмысленное поглаживание. — Потому что, знаешь ли, мы можем помочь девушкам из Чосона.

— Вам нужна помощь по хозяйству? — спросил Чин.

Уголки ее рта опустились:

— Тут для тебя ничего нет. Инспекторы стали приходить с проверками, поэтому мы не можем тебя нанять. Они сразу тебя поймают и перекинут за границу, вот так. — Она шлепнула ладошкой.

Чин поставил на пол пустую миску и откинулся назад, кутаясь в покрывало.

— Значит, я не смогу работать в Китае, — констатировал он.

Такого поворота событий Чин во внимание не принимал.

— Айщ! Черт! Ты сможешь найти работу, верзила. У тебя хорошее телосложение. Но не здесь. Нас слишком часто проверяют. — Ее острый взгляд скользнул по лицу Чина. — Иди в тоннель. Там ты все узнаешь. Но будь осторожен. В тоннелях ищут людей. А если какой-нибудь девушке понадобится помощь, приводи ее к нам. Девушкам я могу помочь. — Она шлепнула Чина по бедру и загоготала. — Но здоровых. Нужны только здоровые! Доходяг не приводи.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Мать с сумочкой в руке терпеливо ждала Суджу у двери. Ее ноги были плотно прижаты друг к другу, так что щиколотки немного соприкасались. Волосы со слегка подкрученными концами выглядели идеально уложенными, на лицо она нанесла немного пудры бледного оттенка, а губы подвела бордовой помадой. Женщина коснулась двумя пальцами языка и пригладила волосы.

— Не забудь повесить зеркало на место, Суджа, — сказала она. — Для чего ты его все время снимаешь, не понимаю.

— Прости, умма.

Суджа подняла стоявшее возле гардероба зеркало, отнесла его к стене возле двери и повесила на гвоздик вверх ногами. Мать посмотрелась в него, чтобы убедиться, что ее лицо в полном порядке.

— Зачем ты так делаешь? — снова спросила она, сдвинув брови.

Суджа растерянно пожала плечами и натянула пальто. Этим утром у нее в голове был полный сумбур. Она дважды проверила, не забыла ли рюкзак и маленький фотоаппарат, прощупала пальто, проверяя, на месте ли конверт с деньгами. Девушка в последний раз окинула взглядом квартиру, задержав внимание на увешанной коврами гостиной, где она находилась большую часть времени.