Беглецы

Когда Суджа вошла в редакцию газеты «Нодон», там царила тишина. Фоторедактора Роу не было на месте. Аппа сидел, откинувшись в кресле и зажав ухом телефонную трубку, ежик его волос поблескивал на свету по мере того, как он кивал в такт словам. К его пальцу была прилеплена вощеная бумажка с текстом колонки, и он помахивал ею. Суджа прошла мимо отца, положила на стол Роу несколько фотографий и оглядела редакцию, пытаясь понять, куда подевались все редакторы. Аппа положил трубку на рычаг и сдвинул очки на морщинистый лоб.

— Опять опаздываешь, Суджа, — не без иронии произнес он, всегда разговаривая с дочерью в редакции таким тоном.

— На занятиях задержали, поэтому я до последнего не могла приступить к печати фотографий. — Она выпалила это быстро, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Смотри, я ведь говорил. — Аппа приклеил текст к столу и скрестил руки на груди. Из-под закатанных рукавов его рубашки выглядывали жилистые предплечья. — Не надо было соглашаться на второй год. Это слишком.

— Да, ты говорил.

Он протянул руку и постучал пальцем по ее виску.

— Тогда вбей это себе в голову. — Отец заметил, как она выгнула шею, чтобы отстраниться от его руки. Ей была свойственна грациозность, даже когда она проявляла неуважение. — Такая умная девочка, а не понимаешь, что для тебя лучше.

Суджа пожала плечами:

— Что сегодня происходит?

Аппа пристально посмотрел на дочь поверх очков:

— Что с тобой? Ты последнее время какая-то вялая. Высыпаешься?

Она снова пожала плечами.

Отец почесал затылок, а потом щелкнул пальцами:

— Мы добавляем статью об изменниках. В городе появился новый черный рынок.

Брови Суджи приподнялись:

— И что там?

— Говорят, там работают посредники, подкупают охранников — и люди исчезают без следа, — ответил отец. — Вроде бы один из агентов — тамошний пекарь, продавец печенья. Ха! Печет сладости и отправляет «наверх».

— Наверх?

— Помогает убежать из страны, совершить измену.

— Правда? — удивилась Суджа.

Теперь отец полностью завладел ее вниманием.

— Не нужно тебе знать такие вещи. — Аппа покачал головой. — Людям не надо это знать.

Взгляд девушки тут же потух. Она открыла университетскую сумку и засунула папку для фотографий между бумагами и учебниками.

— Так когда вернется редактор Роу?

— Он на собрании. Еще долго там пробудет.

— Скажешь ему, что я занесла фотографии?

— Конечно. — Он посмотрел на жакет дочери. — Вы не купили на базе пальто?

— Нет, не досталось. — Суджа снова начала вытаскивать папку, а затем запихнула ее обратно.

— Там и доставаться было нечему.

Она бросила на отца раздраженный взгляд:

— Как ты узнал? Почему было нам не сказать?

— Я узнал уже позже. Умма говорила что-нибудь там, на базе?

Руки Суджи перестали копаться в сумке:

— Что ты имеешь в виду?

— Она там с кем-нибудь разговаривала?

— Ну, мы разговаривали там с другими людьми.

— Я имею в виду, с администрацией.

— Могла. Я думаю, она хотела что-то выяснить.

— Что?

— Не осталось ли пальто.

— И всё?

Суджа выпрямилась и осторожно посмотрела на отца:

— Думаю, да. А что такое?

Он захлопнул лежавший на столе блокнот и оттолкнул его в сторону, а потом тщательно выровнял две ручки.

— Ну так что? — спросил он.

— Да всё, — помедлив, ответила Суджа. — Я была в стороне, рассматривала, что там еще было в магазине.

— Хм. — Он встал, подтянул ремень и поправил брюки. Потом на секунду задержал взгляд на дочери, затем отвернулся. — Тебе надо идти. У тебя еще много домашних заданий.

Суджа подхватила сумку с книгами и надела на плечо. В ней нарастало чувство тревоги, а когда она выходила из здания, почувствовала, как по всему телу пробежал холодок. Аппа неспроста задавал вопросы об их походе две недели назад. Это было похоже на допрос. Зачем ему понадобилось расспрашивать ее о базе? До этого момента Суджа даже не вспоминала об этом, но теперь забеспокоилась, не сделала ли умма что-то не так. Мать была настолько дипломатична и политически подкована, что не могла допустить промах. Может, она оскорбила управляющего? И теперь за ней следят, а на аппу давит Партия, заставляя задавать ей вопросы? У Суджи промелькнула пугающая мысль: он ведь не донесет на умму? Конечно нет!

Ей вспомнилось, как внезапно из их жизни исчез дядя Ху. Он тоже трудился в газете и был близким другом аппы. Дядя Ху приходил к ним в гости почти каждую неделю, до того дня, когда бесследно исчез: ушел на работу, но так там и не появился, и домой тоже не вернулся. Его исчезновение стало первой линией разлома в безопасном и предсказуемом мирке Суджи. Родители никогда о нем больше не говорили, и Суджа понимала, что не нужно у них ничего спрашивать. Но после ареста Чина вопросов становилось все больше, и они все чаще вели к еще большим вопросам, касавшимся внутренней работы Партии и ЦТАК. Теперь аппа интересуется, что говорила умма на базе.

Если бы она только могла поговорить с Чином! «О, Чин, где ты сейчас?» Никому, даже членам своей семьи, нельзя доверять. Дрожа в своем жакетике, Суджа съежилась и с чувством полного одиночества устремилась вперед по холодной улице.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ