Беглецы

И вообще, о какой дружбе может идти речь, если Гиласу придется бросить Пирру на острове? Эта мысль камнем давит на совесть – чем дальше, тем сильнее. Но другого пути нет. Нельзя же тащить ее с собой в Ликонию. Долг Гиласа – найти Исси, остальное не важно. Мальчик сказал себе, что ничего с Пиррой не случится. Надо только оставить ей побольше провизии. Рано или поздно кто-нибудь будет проплывать мимо и подберет ее. Ну а если это окажутся Вороны, тут уж ничего не поделаешь.

Сгустились сумерки, и Пирра стала нервно оглядываться по сторонам. Должно быть, репьев боится. Ну что ж, это дело поправимое. Гилас принялся рассказывать, что такое репьи на самом деле, но Пирра так смешно вытаращила глаза от удивления, что мальчик, не договорив, покатился со смеху. И вот он уже валялся на гальке, а Пирра улыбалась, придерживая рукой обожженную щеку.

– Да, ловко ты надо мной подшутил, – невесело произнесла она.

Гилас смахнул выступившие от смеха слезы.

– Видела бы ты свою физиономию!

– Ты ведь на самом деле не воин? – спросила Пирра, теребя браслеты.

– А ты не умеешь колдовать.

Дети робко улыбнулись друг другу.

– Но я правда дочь Верховной жрицы. Насчет этого не соврала.

– Тогда почему сбежала?

Пирра помрачнела.

– Пришлось.

– Не выдумывай. Ты же богатая, у тебя все есть.

– Да. Богатая, – с неожиданной горечью проговорила Пирра и указала на свою тунику: – Знаешь, как называется этот цвет? Кефтийский пурпур. Краситель делают из морских улиток. На одну такую тунику их нужны тысячи. Пурпур стоит дороже золота.

Гилас фыркнул:

– Брось заливать!

Пирра уставилась на него, будто на невиданного зверя.

– А ты, как я погляжу, совсем темный.

– Что? Да я знаю побольше тебя!

– Но про наш остров не знаешь ничегошеньки. Спорим, даже не представляешь, где находится Кефтиу?

Гилас промолчал.

– Далеко отсюда, на юге. Кефтиу – большой остров, размером со всю Акию, но воинов у нас нет. Только земледельцы, ремесленники и моряки. Все обязаны отдавать в Дом Богини двенадцатую часть от того, что вырастили или изготовили: урожай, скот, всякие вещи. Я там живу – ну, то есть в Доме Богини. Он в десять раз больше крепости вашего вождя.

– В десять? Это ты хватила. Не бывает таких домов.

– Еще как бывает.

Гилас озадаченно нахмурился.

– А зачем люди несут туда свое добро?

Пирра ответила не сразу.

– Давным-давно к северу от Кефтиу был еще один остров, богатый и процветающий. Равных ему нет и не было. Но местные жители прогневили Сотрясателя Земли, он в ярости затопал ногами, и остров разлетелся на мелкие кусочки. А потом с Моря хлынула огромная волна и захлестнула Кефтиу. Черная пелена закрыла Солнце, а Дом Богини разрушило землетрясение.

Некоторое время Пирра молчала, глядя на огонь.

– Это случилось давно, задолго до моего рождения. Дом Богини отстроили заново, но мы не забыли того, что произошло много лет назад. Море дает жизнь, но может и отнять ее.

Гилас выковырнул застрявший между зубами кусочек мяса.

– В Горах тоже изредка потряхивает, но так сильно – никогда. Странно: ты говоришь «Богиня», а в Ликонии ее называют Повелительницей Зверей. Зато Сотрясателя Земли зовем одинаково.

Пирра состроила гримасу.

– Должны же вы, акийцы, хоть в чем-то разбираться.

– Я ликонианец.

Пирра пожала плечами.

– Какая разница? Ликония – часть Акии.

Гилас подбросил в огонь хвороста.

– А этот Дом Богини – он какой?

– Там всегда полно народу. Роятся, будто пчелы в улье. Я его так и прозвала – каменный улей. Ни на секунду нельзя остаться одной: обязательно кто-нибудь крутится поблизости.

Пирра говорила и говорила, а Гилас пытался вообразить то, о чем она рассказывала. Представлялось что-то наподобие гигантской деревни, где все построено из сверкающего белого камня. Огромные двойные топоры из гладко отполированной бронзы, жертвенные сосуды из горного хрусталя и чеканного золота, сладкое черное вино в кувшинах высотой в десять локтей, обнаженные по пояс мужчины совершают невероятные кувырки, перепрыгивая через спины быков, несущихся прямо на них… И все ради того, чтобы задобрить богов и не допустить нового стихийного бедствия.

– Вот что значит быть богатой, – вздохнула Пирра. – Всю жизнь провести в каменной тюрьме.

– Бедняжка, – язвительно хмыкнул Гилас. – Добротная одежда, постель из мягких овечьих шкур, мясо каждый день. Ох и намучилась!

Пирра нахмурилась.

– Конечно, тебе не понять.

– А щеку зачем обожгла?

– Знаешь, из чего выкован твой кинжал? – ответила она вопросом на вопрос.

Гилас опешил.

– Ясное дело. Из бронзы.

– Правильно. А что такое бронза? Сплав меди и олова. И то и другое добывают из земли, потом соединяют в огне.

– При чем тут бронза? Я тебя про щеку спрашивал.

– В этом все и дело.

Голос Пирры вдруг зазвенел от возмущения.

– Акийцам нужна бронза, чтобы делать оружие. Меди у них много, а олова совсем нет. Кефтийцам тоже нужна бронза. Ни меди, ни олова на острове нет, но мы знаем, где добыть олово, и привозим его на кораблях из далеких пустынь на востоке. Поэтому моя мать заключила договор с акийским вождем. Мы ему олово, он нам медь. Тогда бронза будет и у акийцев, и у кефтийцев.