Беглецы. Восстание на золотых приисках (с илл.)

Солдаты стаскивали в кучу палатки, обливали их дёгтем и поджигали. Некоторые пытались защитить бросивших оружие и сдавшихся старателей, но другие свирепствовали, убивали всякого, кто попадался под руку, и орали:

— Разбудили мы тебя, бедняга! Ну, валяй спи дальше!

Тяжёлый запах крови, пороха и дёгтя стоял в воздухе. И тут напряжение минувшей ночи и этого страшного утра внезапно одолело Дика: он почувствовал невыразимую усталость и дурноту и потерял сознание.

Когда он очнулся, всё было кончено. Резня и разрушения были ужасны, но кратковременны. Довольные своими подвигами, солдаты даже не потрудились основательно обыскать лагерь. Дик слышал грохот телег неподалёку и проклятия людей, подбиравших раненых и убитых. Рыдали и всхлипывали женщины.

Дик приподнялся и осторожно выглянул. Он увидел группу плакавших и ломавших руки женщин; это были жёны и дочери погибших. Тут же стояли дети; они цеплялись за юбки матерей и ревели, а некоторые тупо и равнодушно молчали. Поблизости на земле лежал мертвец; возле него сидела небольшая рыжая собачонка. Она охраняла мёртвого хозяина и принималась бешено лаять, стоило кому-нибудь приблизиться. Потом она тыкалась носом в руки и лицо мертвеца и испуганно выла, потому что он не просыпался. Она напала на солдат, подошедших, чтобы убрать тело. Они прогнали её ударами прикладов.

Дик застонал и отвернулся. Он видел достаточно.

Глава 20. Затерян в зарослях

Когда стемнело, Дик вылез из ямы. Хотя его томил страх и лежать было неудобно, всё-таки он поспал днём. Такой усталости он ещё никогда не испытывал. Теперь, выбравшись из своего укрытия, Дик почувствовал страшный голод. Блуждая по разрушенному лагерю, он обшаривал обгоревшие сараи и палатки, пока наконец не нашёл еду. Из-под перевёрнутого ящика, который каким-то образом избежал огня, он вытащил половину большой пресной лепёшки и несколько холодных картофелин.

Дик запихивал еду в рот и жадно жевал, боясь, что вдруг что-нибудь помешает ему доесть до конца. Револьвер и лента с патронами были при нём. Он огляделся, — не валяются ли где-нибудь ещё патроны, но ничего не обнаружил: ведь у повстанцев их было так мало. Он уже совсем потерял надежду раздобыть их, как вдруг его рука наткнулась на разорванный патронташ с патронами нужного калибра, а потом, после вторичного обыска палаток, Дику удалось найти каравай хлеба.

Он присел на вершине холма среди груды обломков, пытаясь осмыслить дневные события. Неужели мир, в котором существовали такие высокие жизненные цели и такая непоколебимая решимость, навеки исчез, сметённый несколькими выстрелами и штыковыми ударами? Неужели Лейлор так и погиб в той яме, в которую упал, когда был ранен? И куда девался Шейн?

Холм, где всё ещё остро пахло кровью и гарью, казался во мраке особенно пустынным. Огоньки в хижинах, у подножия, лишь подчёркивали его безлюдность.

Дик не знал, что предпринять.

Нет, он знал. Ему хотелось осторожно спуститься с холма, пробраться к дому Вертхаймов и попросить Козиму и её тётю спрятать его. Но хорошо ли это будет по отношению к ним и разумно ли по отношению к самому себе? На мгновение снова мелькнула мысль о том, чтобы сдаться, и тут же исчезла. Дик твёрдо решил не попадаться в руки врага.

Он должен уйти из Балларата. Очутившись в безопасности, он напишет родителям или пошлёт весточку через верного человека. Но сейчас нужно уходить. Дик печально огляделся. На юге виднелись массивные очертания потухшего вулкана Бунинйонг, о котором туземцы говорили, что он похож на человека, лежащего на спине, подняв колени. Впрочем, Дик не собирался идти на юг. Он найдёт какое-нибудь убежище в зарослях и там, на свободе, всё хорошенько обдумает.

Пусть он ничего не знает о жизни в австралийских зарослях, но у него есть револьвер, и, конечно, он сумеет прокормить себя. Спички тоже есть. Сохранились ли они? Да, в кармане почти полная коробка. Дик пошёл на север, взял правее Литл-Бендиго. Хлеба ему дня на два хватит. А в зарослях опасны только змеи.

Дик обходил стороной шахты и сараи и вскоре очутился вдали от всякого жилья. Хотя звёзды светили довольно ярко, идти в темноте было нелегко. Но Дик не замедлял шага. До рассвета он должен оставить далеко позади Балларат и его окрестности.

И действительно, когда он проснулся под высоким белым эвкалиптом, разбуженный дневным светом, Балларат был далеко. Казалось, человеческая нога ни разу не ступала по древнему девственному австралийскому лесу. Дик хотел уйти от людей, и вот его желание исполнилось с поистине устрашающей лёгкостью. Но в сиянии утренних лучей заросли не казались враждебными, они попросту были равнодушны и совершенно не замечали вторжения какого-то ничтожного Дика.

Дик мало что знал об австралийских животных. Семь лет назад его отцу пришлось из-за плохого здоровья покинуть Лондон и поселиться в Мельбурне. И хотя мальчик немало дней провёл со своими товарищами на холмах, окружающих Мельбурн, а потом много колесил по просёлочным дорогам, заросли всегда представлялись ему просто подходящим местом для пикника.