Беглянка

– И теперь понимаю, что напрасно. Отец прав – не стоило пытаться завоевать тебя лаской, следовало сразу брать силой. Тогда проблем было бы значительно меньше.

Холодный надменный тон не оставлял сомнений: Инквизитор не лгал и не обманывал. Возможно, впервые на своём веку.

– Значит, всё это время… – нерешительно начала я.

– Да, – спокойно кивнул мой собеседник.

Но я не верила. Не хотела верить. У него явно был какой-то план, ведь тот Лауль, которого я знала, никогда ничего не делал без причины!

Значит, в признании, правдивом или вымышленном, имелся какой-то смысл. Оно было необходимо для достижения какой-то цели… Но какой?

А тем временем Инквизитор, не дождавшись ответа, преспокойно уткнулся в свой комм. Будто ничего не произошло.

Боль – слабая попытка описать то, что я тогда чувствовала. Обида, разочарование, злость, ненависть, бессилие… Меня буквально раздирало изнутри, разум метался в черепной коробке, как загнанный зверь в поисках выхода… Но его не было.

Я не знала истинного положения вещей и не могла его выяснить. Одна часть меня прямо-таки кричала, истекая эмоциями, что это ложь, другая, жёстко основываясь на фактах из жизни Лауля, утверждала, что сказанное им – чистая правда… И сколько я ни искала золотую середину, упорно её не находила. Связи словно не было. И тут, как радуга после грозы, возникла предательская мысль о побеге.

В конце концов, я согласилась лететь на Патриор исключительно ради любимого. Не попыталась скрыться, хотя могла сбежать и где-нибудь спрятаться. Я даже не попробовала, а ведь с моим талантом и возможностями особой проблемы окунуться обратно в преступный мир не было. Там я могла бы назваться новым именем и начать свой путь заново… Но решила остаться. Хотела помочь Лаулю, думала облегчить его участь…

Идиотка.

Пожалуй, сентиментальность и правда приносит одни лишь беды. Как и благородство. Прав был Эрих – в этом жестоком мире оно лишнее. Вот что оно мне дало? Я чувствовала себя обязанной Инквизитору, пошла на поводу чувств и угодила в ловушку. Отличный конец.

Да. Давно стоило признать: я, целиком, на деле никому не нужна. Моё тело – безусловно. Сам Инквизитор без зазрения совести им пользовался. Притом практически ежедневно. Способности – возможно. Достаточно вспомнить, как полезны они были Лестеру… Но вот характер и душа – вряд ли. И от этого знания становилось только больнее.

Слёзы сами собой навернулись на глаза, и как я ни старалась, отогнать их упорно не получалось. А Лауль, не замечая ничего вокруг, продолжал смотреть в комм. Или, вернее, пялиться… И я неожиданно всё поняла.

Он вновь стремился меня спасти! Наверное, заключил какую-то сделку, рассчитывая бежать позже, а я мешала ему двигаться вперёд! Он не мог отключить камеры и всё объяснить, не выйдя при этом из своей роли, потому активно пытался показать, что я ошибалась на его счёт. Внушить, что всё наше прошлое пропитано обманом…

Конечно! Ему было нужно, чтобы все поверили! Чтобы я сбежала! Тогда он притворится, что ему плевать, найдёт какую-нибудь невольницу из местных…

Ревность пополам с жалостью на миг сжали моё сердце, однако я мужественно их подавила.

Меня не должна была волновать судьба какой-то девушки. Сколько их на Патриоре? Не счесть. И всем, увы, не помочь. Пока существует Империя, пока процветают звери, вроде Диктатора – рабы будут гибнуть. Главное, чтобы осталась жива я. А Инквизитор… Он тоже хочет выжить.

На этой ноте я решительно оборвала пустые размышления, последний раз взглянула на Лауля, убедилась, что его занятость исключительно демонстративная, и осторожно поднялась на ноги.

Мой господин даже не шелохнулся – и я вспомнила, что в прошлый раз он не сидел часами в сети. Работал с экранами, постоянно что-то писал и читал, но никогда не тратил время зря. Пожалуй, стоило отметить это раньше.

Шаг за шагом я медленно двигалась к двери, стараясь, чтобы это выглядело естественно.

Помнится, никаких сигнализаций на свои покои Инквизитор не ставил. Значит, от свободы меня отделяла всего одна комната, несколько коридоров и площадь. Ах, точно, ещё два контроллера… Но снимать их до восхождения на корабль, было слишком опасно. Любой свободный заинтересуется рабыней без браслета. А так я буду выглядеть обычной невольницей, которую господин послал по каким-то своим делам на космодром. Почему бы и нет?

Очень скоро стена скрыла меня от глаз Лауля. Подавив желание забиться в ближайший угол и хорошенько поплакать, я мелко засеменила в сторону выхода, как и полагается покорной рабе.