Беглянка

– Нет, милая, – сказала Блю. Не могу вспомнить, когда она перестала называть меня Амелией или Таней, но перестала она внезапно и преднамеренно.

– То есть план удастся, только если я поеду в Вайоминг. Получается, выбора направления у меня нет?

Единственным плюсом побега для меня было то, что можно ехать куда глаза глядят, выбрав случайную точку на карте.

– Чтобы обойти систему, лучшего места не придумать. И в Джексоне очень хорошо в это время года, – сказала Блю.

– Откуда ты знаешь?

– Я ездила туда в медовый месяц.

Похоже, Блю мною манипулировала, однако в даре убеждения ей не откажешь.

* * *

Из Остина, штат Техас, в Джексон, штат Вайоминг, не было ни одной прямой дороги. Каждые несколько часов мне приходилось сверяться с картой. Выехала я поздно и сидела за рулем, пока не начало подводить зрение и в зеркале заднего вида не появились красные мигающие огоньки. Я нашла стоянку для отдыха и проспала до рассвета. Потом ехала еще целый день под ярким солнцем, пробивающимся сквозь горы Колорадо. Каждые несколько часов я останавливалась, чтобы заправить машину и размять ноги и спину, а затем продолжала путь, пока не добралась до Каспера, штат Вайоминг. Всю дорогу я поминутно проверяла датчик температуры, уверенная, что мой антикварный автомобиль перегреется. Однако пожилая леди, видимо, тщательно ухаживала за своим «Кадиллаком». Он оказался таким же надежным, как и все мои прежние машины, хотя на горных дорогах управлять им было нелегко. Подъезжая к Касперу, я уже решила, что хочу спать в настоящей кровати. Я нашла дешевый мотель под названием «Дружелюбное привидение»[7], взяла на ужин в магазинчике на углу пакет крендельков и газировку и закрылась в номере. Приняв душ, осмотрела свое новое «я» в зеркале. Отражение так меня изумило, что я снова взбодрилась. Поскольку уснуть я бы не смогла, решила провести новой личности боевое крещение.

Я покинула затхлый номер и пошла по главной улице, а вскоре обнаружила бар, в котором я могла не привлекать внимания. Это был типичный спортивный бар с дешевой выпивкой и дорогими телевизорами. Он назывался «В стороне». Я предположила, что посетители будут слишком увлечены просмотром спортивных матчей, чтобы меня заметить. С другой стороны, если там попросят подтвердить возраст, я смогу проверить новые документы.

За барной стойкой я увидела пожилого джентльмена. Его нос сразу давал понять: в свое время бармен частенько позволял себе дегустировать напитки. Вокруг бильярдного стола толклись несколько крупных мужчин; они то и дело поглядывали на телевизор в углу зала, где транслировался бейсбольный матч.

Я села у стойки рядом с женщиной, которая, похоже, еще пару часов назад забыла, как ее зовут. Работая в баре Фрэнка, я придерживалась правила: женщину нужно посадить в такси, прежде чем она достигнет точки невозврата.

– Добро пожаловать, милая. Покажите, пожалуйста, удостоверение личности.

Я вынула из бумажника водительские права Блю и положила на стойку. Мое сердце зашлось в бешеном стуке, но старик почти тут же вернул мне права со словами:

– Огайо? Далеко вы забрались.

Я вздохнула, чтобы успокоиться, и ответила:

– У меня дорожное приключение.

– Что вам предложить?

Опять надо принимать решение. Менять ли свои привычки, чтобы подстроиться под новую личность, или это излишняя скрупулезность? Черт. У меня же было достаточно времени. Почему я не выяснила, кто такая Дебра Мейз? Мне определенно нужен виски.

– Виски, чистый.

– Обычный подойдет?

– Конечно, – ответила я. Не время для транжирства.

– Я Хэл, – сказал бармен, подавая мне бокал. – Зовите, если что понадобится.

Затем он подмигнул. Получилось зловеще, хотя его намерения, вероятно, были дружественными. Далеко не все умеют подмигивать, и чаще всего подмигивают мужчины, которым не хватает лоска, чтобы это выглядело прилично.

Дама, сидящая через несколько барных стульев от меня, опустила голову на потертую деревянную стойку и захрапела. Один из мужчин в углу издал какой-то собачий визг, когда ему не удалось отправить шар в лунку. Затем кто-то крикнул:

– Эй, блондиночка, иди-ка сюда, принеси мне удачу!

– Оставь ее в покое, – сказал его друг.

– Такая женщина не должна сидеть в одиночестве, – пробасил еще один голос.

Я осмотрела бар, чтобы понять, о ком они говорят. Если не считать короткого периода в средней школе, когда мать сделала мне химзавивку, я никогда не была некрасивой. Меня описывали как милую, привлекательную, приятную девушку. По-настоящему красивой меня считали только папа и Райан, но их больше нет рядом; по-моему, ничего подобного я не слышала даже от Фрэнка, как бы нежно он за мной ни ухаживал. Кроме меня и моей спящей соседки в баре была еще только одна женщина. Ее внешность было сложно как-то охарактеризовать, поскольку она носила громоздкий шейный бандаж, а подобный аксессуар едва ли побуждает к флирту.