Беглянка (ЛП)

Как бы мне ни было больно, я повернулась к Марти и спросила.

— А у тебя есть?

Он подмигнул и спросил.

— Что я получу за них?

У мамы не хватило вежливости изобразить ужас, и все, что я могла сделать, это не проткнуть его чертово сердце своим школьным карандашом.

— Крикет, я хочу поехать на школьную экскурсию, — сказала я с достаточно фальшивой бравадой. Слезы выступили на моих веках, а ресницы промокли, — Мне нужно сорок долларов к концу учебного дня во вторник. Я подделала твою подпись на разрешении, так что не беспокойся об этом. Единственное, что мне нужно, это деньги. Это важно.

Я настроила себя на разочарование, полагая, что проснусь с деньгами на экскурсию во вторник утром. Я представила себе, как иду в школьный офис, чтобы отдать разрешение и деньги, как дети с ответственными родителями.

Вместо этого я пошла в офис и попросила еще немного времени.

— Моя мама случайно забрала деньги на работу, — солгала я, расправляя скомканный бланк разрешения на прилавке, — Она работает в кабинете врача в центре города. Я поеду туда и вернусь через час после школы.

Я пропустила последний час в школе, села на городской автобус и приехала в клуб, чтобы собрать деньги на экскурсию. Я планировала схватить их со сцены, украсть из бара или попросить Марселя в крайнем случае. Я собиралась на чертову экскурсию, как обычная школьница.

Но ничто в операции «Деньги на экскурсионный вторник» не пошло так, как планировалось.

Когда я вошла в стриптиз-клуб, моим глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть от естественного солнечного света снаружи к искусственному красному свету внутри. Я не сразу заметила, что музыка не играет или что сцена пуста. Моя единственная цель состояла в том, чтобы найти Крикет и вернуться в школу до того, как офисные работники уйдут. Если я не вернусь вовремя, меня не пустят в музей на следующий день. Это было недопустимо.

Марсель схватил меня за капюшон свитера, прежде чем я добралась до раздевалки.

— Какого хрена? — я взвизгнула, потянувшись назад, чтобы оторвать от себя его пальцы.

— Ты не можешь вернуться туда, Лидия, — он потащил меня на другой конец клуба за мой свитер, равнодушный к моему сопротивлению.

Я знала, что моя жизнь была хреновой, но я не знала, что она достигла гребаного уровня мертвая-мать-одиночка-в-этом-мире. Поэтому, когда Марсель протащил меня по грязному полу, я сразу подумала, что он собирается напасть на меня. Я пиналась, билась и кричала, но он не сдавался.

Когда он оттащил меня как можно дальше от раздевалки, он развернул меня и взял за руки. Он встряхнул меня так сильно, что у меня застучали зубы. Марсель тряс меня, пока мои внутренности не перевернулись.

— Послушай меня, Лидия, — слюна летела из его рта мне на лицо. Его глаза были безумными, двигаясь от моих к носу, ко рту, к земле, — Крикет ушла.

Борьба утекла из меня, как маленький водоворот, который образуется, когда выдергиваешь пробку из ванны, но я не сразу поняла. Я думала, он имел в виду, что она уехала, чтобы я не могла получить от нее деньги на экскурсию. Я собиралась преследовать эту сучку.

Я спросила.

— Где она?

Он отвел глаза, прежде чем сказал.

— Она мертва, Лидия. Крикет мертва. Передозировка. Около часа назад.

Я поморщилась и спросила.

— Ты что, с ума сошел? Куда она ушла?

Мое тело сразу почувствовало это, хотя моему разуму понадобились годы, чтобы это понять. Как только Марсель сказал, что Крикет мертва, мои руки и ноги отяжелели, осанка стала не такой прямой, а в груди открылась воронка и унесла с собой все, что было на поверхности, включая ощущение бьющегося сердца.

— Ее увезли на скорой, — Марсель снова потряс меня, — Но было слишком поздно. Она мертва, и они ищут тебя.

— Кто меня ищет? — спросила я, когда цвет потерял тон на моих глазах. Моей жизни вдруг не хватило насыщенности, и все стало серым и расплывчатым. Не осталось ни измерения, ни значения, ни формы, ни пространства, оставив после себя двухмерное царство, по которому я буду бродить и жить до полудня, когда почти десять лет спустя встречу второго сына Риджа.

— Служба защиты детей. Они спросили о семье Крикет, и кто-то сказал копам, что у нее есть дочь.

— Что мне делать?