Бегом на шпильках

Честно сказать, если б нужно было назвать человека, подходящего на роль ангела-спасителя, ее имя значилось бы в списке последним. Я всегда считала, что судьба предопределила ей менее святую карьеру. Давайте сравним. Возьмем, к примеру, Джеффри Дамера.[50] В детстве это был милый малыш: светловолосый, ямочки на щечках. И, кстати, вполне приличные родители. А Франни уже при рождении выглядела как Кристофер Уокен.[51] Напористости ее мамы позавидует любой тяжелый танк, а ее отец как-то заявил, что колледж — пустая трата времени: «Все равно, только закончишь, как сразу родишь, и дальше только этим и будешь заниматься». Ну, чем не учебка для будущих психопатов?

И все-таки она старается. Пускай по-своему, в присущей только ей крайне неприятной манере, но она действительно хочет помочь. Несмотря на полное отсутствие поощрений с моей стороны, Франни не прекращает попыток наставить меня на путь истиный. У Франни доброе сердце, хотя, как я подозреваю, по большей части это всего лишь видимость. И она обожает Бабс. Нисколько не сомневаюсь: узнай она про поведение Саймона, тут же откусила бы ему яйца. Именно поэтому я и не хочу рассказывать ей о Саймоне. Ни слова. Притворюсь, что неприятности у меня, и спрошу совета: как мне быть? Она придет в восторг. Не сможет отказаться от такой возможности: снизойти и поучить меня уму-разуму. На этот раз я поставлю Бабс выше моего эгоизма. Я — гений.

На следующий день совершаю сорокаминутную пробежку в спортзале, — чтобы как следует взбодриться и настроиться на нужный лад. Потом возвращаюсь домой и посылаю сообщение на пейджер Франни.

Энди нигде не видно. Когда раздается телефонный звонок, я буквально падаю на аппарат.

— Алло?

— Крис.

— Крис?! Ой, привет, привет, ммм, как жизнь? слушай, у меня пока не получилось переговорить с Тони, но я…

— Я говорил с Пирсом.

— О, так это ж здорово! Значит, мне уже не надо…

— Он увел у меня группу.

— Что он сделал?

— Он хочет быть их агентом, и еще он хочет, чтобы управлял ими кто-нибудь из менеджеров их компании. Я, блин, даже понятия не имел, что в его компании есть свои менеджеры.

Тут голос Криса переходит в жалобный вой.

— Не может быть! — захлебываюсь я. — Но это же отвратительно. Что… что произошло?

— На прошлой неделе, да, он звонит, чтобы узнать всю эту обычную хрень, ну, что да как, насколько серьезно они настроены, есть у них еще песни, кроме той, что он слышал, что у них за музон, какой прикид, — и я, как идиот, отвечаю на все его гребаные вопросы, да, а он дает понять, что ему ужасно интересно, слушает «демо», заскакивает на студию, и, да, он точно их берет, но потом: ничего, глухо! Я звоню ему сам, как минимум раз десять. А тут еще парни замолкают и не отвечают на звонки, а сегодня Пирс сам связывается со мной по телефону. «Мне очень жаль, но с группой ничего не складывается. „Монстры“ сами сказали, что им нужен другой менеджер, и мы решили попробовать». Ничего не складывается?! И я, блин, узнаю об этом последним!

— О Крис, бедный…

— А потом! Потом этот козел говорит: «Но если у тебя на примете есть кто-нибудь еще, то давай, я готов их послушать!» Ни капельки вины, знаешь, «извини, приятель, можно попросить тебя поднять руку повыше, чтобы я немного провернул нож?» Черт! И потом, не прошло и двух секунд, мне звонит Тарки, иуда долбаный! И это после всего, что я для него сделал! Если б не я, он до сих пор привинчивал бы пожарные датчики к потолкам! Стал трендеть про то, как хреново я вел их дела! Пирс, мол, сказал, больше никаких концертов в гадюшниках, что из-за этого теряется весь эффект и качество наших выступлений. Знаешь, старушка, когда я устроил «Монстрам» сейшн в университетском баре в Бервике-на-Твиде, Тарки от восторга кипятком писал!

— О Крис, — вздыхаю я. — Бедный…

— Это как… как… я даже не знаю…

И пока Крис разражается тирадой, долгой как Шоссе 66, в трубке начинает пробиваться настойчивое «пик-пик».

Наверняка Франни.

— Крис, прости, что прерываю. Слушай, у меня мало времени, вся эта история с Пирсом — просто кошмар, он настоящий мерзавец, но… что я-то могу сделать? Я не думаю, что Тони сможет здесь чем-то помочь.

— Ты должна позвонить ему, принцесса, он может посоветовать, как решить дело через суд, или просто поговорит с Пирсом. Я…

— Я не могу просить его об этом, — выпаливаю я, чувствуя, как трясутся ноги.

— Да ладно, старушка, я не так много от тебя прошу. Я…

Именно «старушка» решает все.

— Нет. Не могу, — говорю я очень холодно. И, поддавшись внезапной вспышке храбрости, властно переключаюсь на вторую линию. — Прости, мне так неудобно, что заставила тебя ждать, — блею я в трубку.

— Надо думать, — отвечает Франни. — Что у тебя?

Чтобы ввести ее в курс дела, требуется краткое пояснение, во время которого я проглатываю столько гордости, что мой вес наверняка удваивается. Франни сдает смену в 22:15. Мы можем встретиться у больницы или где-нибудь по пути к ее дому. Бар возле станции метро «Банк», где она обычно делает пересадку до Бетнал-Грин, вполне подойдет.