Бегство

…Мы проговорили весь день, вспоминая те годы, что были вместе. Какие-то яркие моменты. Первую встречу. Когда смеялись ни о чём, дурачились, совершали глупости. И что тогда мы думали друг о друге. Как решились быть вместе всю жизнь. Что чувствовали, когда узнали о беременности. Вспоминали о первых днях и месяцах Сашки.

Потом мы обнялись и провалились в ночь – мир вокруг нас погас, как что-то второстепенное.

***

Ночью я проснулся и долго не мог заснуть. Боясь разбудить жену, я вышел из дома, чтобы пройтись по территории. С сигаретой в зубах я забрёл в какую-то пристройку, напоминавшая баню. Там стояла огромная деревянная низкая бочка, которая, очевидно, использовалась как ванна. Я подошёл к ней: вода обычно меня успокаивала. Сейчас она снова жила. Я увидел, как два отталкивающе голых человека, пошатываясь и надрываясь в полубезумном пьяном смехе, идут к этой «ванне». А потом, обнявшись, прыгают в неё.

Видение ещё не исчезло, когда я со злостью ударил по воде, и она, словно в отместку, брызнула мне на лицо.

В бешенстве я выскочил из бани. На улице достал пачку и прикончил подряд четыре сигареты, прикуривая одну от другой. Потом гулял час или два, чтобы утомиться и попытаться уснуть.

Вернувшись в дом, я лёг и сразу же провалился в беспокойный сон.

Утром меня разбудила жена.

– Ты весь в поту. И говорил во сне.

Я пересказал то, что увидел ночью.

– Ты рассказываешь с раздражением, – удивлённо произнесла она. – Будто разочарован.

Она быстро села на кровать и изучающе, как сторонний человек, взглянула на меня.

– Подожди! Тебя не беспокоит, что они погибли. Ты и так знал об их смерти. Ты расстроен не из-за этого. Ты разочарован, что они были пьяны и уродливы…

Жена поражённо смотрела на меня.

– Так тебе нравилась их «красивая» смерть? Тебя восхищало их самопожертвование ради любви, пока оно было… изящным? Скажи ещё, что ты был бы не прочь так же уйти вместе, пока мы друг друга любили! Пока ещё наша любовь была на пике… Или наша страсть?

Я невольно опустил голову

Мы услышали тихие голоса Номуры и Котано. Жена встала с кровати и сделала шаг к двери. А потом повернулась ко мне и спросила:

– Ты разве не идёшь?

– Я хочу спать.

Жена молча вышла.

Они сидели на ступенях и неторопливо переговаривались.

– Была осень и сейчас осень, – сказала Котано. – Куда мы потом попадём? Может, и там будет осень…

– У нас нет ни рая, ни ада. Ни даже могущественного, способного покарать нас Бога.

– Навечно в пустоте?

– Навечно вместе.

Они помолчали.

– Каждый день я думаю, как бы мы прожили вместе всю жизнь, – начала Котано. – И мысленно представляю свою беременность, рождение нашего ребёнка, первый год. Как он начинает ходить, говорить. Как ты воспитываешь его, тренируешь. Как он женится, у них появляются дети, наши внуки…

Моя жена тихо заплакала и вернулась ко мне.

***

Той ночью появился отряд всадников.

Услышав топот, Котано сказала:

– Сейчас уже отца не беспокоит мой сон, как раньше, когда я была малышкой.

Номура застыл. В полутьме резкими чертами лица он напоминал скульптуру. Но взгляд любимой его словно бы расколдовал. Он быстро подошёл к двери и вышел из дому. На этот раз посланник был в сопровождении трёх вооружённых людей.

– Ты тратишь мои мгновения, – сказал ему Номура. И лениво обнажил меч.

– Меня снова послали поговорить. Это – сопровождение.

Номура с улыбкой покачал головой и сделал плавный шаг к небольшому отряду. Не знаю, что почувствовали люди, но все четыре лошади одновременно отступили назад, будто при появлении волка.

Номура не удержался от смешка. На мой взгляд, сражения не хотел никто, но хозяину нужно было, чтобы гости убрались как можно быстрее – на их волю он не рассчитывал, как и на любую другую, кроме своей.

– Клянусь! – нервно крикнул посланник. – Меня прислали поговорить с Котано. Это последняя воля её отца.

– Надеюсь, он не при смерти, – с иронией ответил Номура. В этот момент он почувствовал, как его плеча нежно коснулись, – вся злоба вмиг ушла.

– Пускай говорит, раз последняя, – тихо произнесла Котано.

Посланник ободрился и даже вытянулся в седле.

– Господин просил передать тебе… Он уверен, что эти слова заденут тебя и того, кто тебя похитил из семьи и подверг бесчестию…

– Номура не похищал меня.

– …и потому он дал трёх воинов, чтобы я успел договорить прежде, чем он изрубит меня. Моя жизнь твоему отцу не интересна. Ему важно, чтобы я успел передать его слова.

Котано улыбнулась.

– Чтобы успеть договорить, троих мало – десяти, возможно, и хватило бы, чтобы выиграть время.

У посланника заходили желваки. Он опустил голову. Его тяжёлое дыхание нарушало гармонию ночи. Его бесило, что она так уверена в ненавистном ему Номуре, так гордится этим человеком.

Он тихо прошептал:

– Как бы твои слова не сбылись.

Потом сквозь зубы произнёс:

– Отец ещё раз предлагает тебе вернуться. Говорит, повторяясь, что если этот не может без тебя, то пусть один уходит в пустоту. И что забирать тебя с собой – подло.

– Я останусь с мужем до конца.

– Не муж он тебе, и ты ему не жена! – закричал посланник, и слова явно уже были его собственными.