Бегство

— Во-вторых… ― Вика будто прочла мысли юноши, а может догадалась, что за страшную рожу тот скорчил… догадалась и поспешила прояснить ситуацию: ― Бульдог знал, что я долго не выдержу и кинусь тебя выручать, и потому сдал на попечение Соломе. А этот урод меня в какой-то старой трансформаторной запер. Я там почти полчаса пыль глотала, пока засов не умудрилась вышибить.

Сергей слышал о Соломе первый раз в жизни, но ему отчего-то сразу же захотелось переломать данному персонажу руки, а заодно челюсть и ребра, чтобы в следующий раз сто раз подумал, прежде чем прикоснуться к Вике. Одновременно с этим возникло чувство неловкости или даже вины перед самой девушкой. Черт, откуда же Корну было знать, что она не присутствовала при пытке, что лишь потом ворвалась в подвал, чтобы прекратить всю эту мерзость?!

— И, наконец, в-третьих, ― Вика примирительно улыбнулась. ― Тебя теперь не так-то и легко укокошить. «Клопы» прекрасно делают свою работу.

Ну, об этом Вика могла бы и не говорить. Сергей уже и сам догадался, что без закаченного в вены ВНК-6, ему сегодня пришлось бы ой как несладко. Недаром, провожая новобранца к своему тренировочному полигону, он же объект № 16-В, командир разведчиков капитан Геворкян потребовал доложить об успешной активации наноботов.

Пока Корн раздумывал над всем этим, Виктория изучала содержимое холодильника. Хотя в данный момент таковым его назвать было сложновато. Панель контроля сигнализировала о температуре в 18ºС, всего на семь градусов ниже, чем в комнате. Когда поселившийся в номере новгородец впервые заметил такое показание индикатора, то сразу решил, что агрегат не исправен, а потому даже не стал заглядывать внутрь. И, как теперь выяснилось, напрасно. Судя по всему, в холодильнике оказалось вовсе не так пусто и безрадостно, как Сергею представлялось. До слуха долетел многообещающий плеск жидкости и негромкий звон стекла. Заинтригованный этой магической мелодией юноша даже приподнялся на локтях.

— Сюрприз!

Вика ногой, обутой в грубый армейский ботинок, захлопнула дверцу холодильника и повернулась к своему угрюмому другу. В руках у девушки оказались два простеньких стакана самого что ни на есть казенного образца. Оба они до половины были наполнены янтарной жидкостью, в каждом плавали по два-три небольших кубика льда.

— Прямо как в приличной гостинице, ― Корн облизнул вдруг пересохшие губы. ― Не думал, что здесь такой сервис.

— Сервис здесь один в один как на кладбище, ― хихикнула гостья. ― Положат и забудут аж до того самого момента, пока на твоем личном счету не высветится большой жирный ноль.

— Тогда почему в моем холодильнике выпивка? ― юноша кивнул на стаканы.

— А почему ты вообще сегодня ночуешь здесь, а не в казарме?

Виктория медленно приближалась, плавно покачивая бедрами. Тонкие маркер-линии, нанесенные поверх универсального камуфляжа и отмечающие места возможного крепления защитных бронепластин, эффектно подчеркивали все изгибы и выпуклости ее тела. От этого зрелища Сергея сотрясла крупная дрожь будто от легкого электрического разряда.

— Х-хочешь сказать, что эти отморозки… ― дрогнувшим голосом начал было эксжестянщик, но подруга закончила за него.

— Скинулись и оплатили номер на эту ночь, и виски в холодильнике тоже. Между прочим, очень даже неплохое, шотландское, из старых запасов. ― Девушка остановилась рядом с койкой и протянула Корну один из стаканов. ― Это тебе от них такая небольшая компенсация за моральный и физический ущерб.

— Ты тоже входишь в комплект этой самой компенсации? ― молодой человек взял выпивку, после чего в упор поглядел на Вику.

— Нет, я не вхожу, ― та хмыкнула и отрицательно покачала головой, ― …только лишь второй ключ от этого номера и разрешение пропустить вечернюю поверку. ― Тут девушка сделала паузу, после которой заговорщическим тоном добавила: ― Между прочим, это разрешение распространяется на нас обоих.

От услышанного сердце юноши гулко екнуло, дыхание сбилось, а внизу живота вдруг стало горячо. Вика намекала… Да какой там, к дьяволу, намек?! Она открыто предлагала провести ночь вдвоем, вот здесь, в этом самом гостиничном номере, снятом специально для них.

Корн почувствовал, как лицо его начинает полыхать от стыда. Черт, ведь все это неправильно! Он не должен! Во имя светлой памяти Кристины… Прошла всего неделя с того момента, как Сергей собственноручно поджег огромный погребальный костер. Всего неделя! Это ведь не срок. Семь дней невероятно мало, чтобы не думать, не чувствовать боль утраты, чтобы все забыть.

Все эти мысли, чувства, воспоминания вихрем пронеслись в голове новгородца. Он прислушался к ним, попробовал на вкус, как пробуют кипящую в котелке похлебку, и вдруг понял, что не верит самому себе. Кристина, Великий Новгород, клан жестянщиков, дядя Женя, проклятый Ахмед это и впрямь все было, правда, в какой-то совершенно другой жизни, в параллельном мире, с которым Корн оборвал последнюю связь, когда вынырнул на восточном заиндевелом берегу озера Ильмень.