Бегство из пламени огня

«Люди часто говорят, что те или иные выражения не могут быть Божьими. Но Бог и не дает возможности судить о Себе в словах, в логике, в риторике, изложенных в Библии»[102].

Это означает, что все в Библии так или иначе указывает на Бога, но Сам Бог остается выше всего, что написано в Священном Писании. В этой связи мне приходят на ум замечательные слова Хью Уильямса, старого адвентистского служителя, сказанные уже много лет назад: «Не верьте всему тому, что принижает Бога в ваших глазах, ибо это наверняка неправда. Он настолько велик и благ, что, сколько б вы ни старались, у вас не получится думать о Нем лучше, чем Он есть на самом деле»⁵.

Что касается меня, то я вижу в Священном Писании, в жизни Елены Уайт и в моей собственной жизни отражение общих закономерностей, которые наводят на определенные мысли. И эти закономерности можно суммировать в двух ключевых словах: «время» и «воплощение».

Время. Между Едемом и рождением Царя в Вифлееме простираются тысячи лет. Почему? Во–первых, прослеживая логику Писания, адвентисты говорят, что Бог должен был позволить греху полностью проявить себя перед взором всей Вселенной. А это требует времени. Затем, когда разложение достигло величайших глубин, Бог проявляет Себя зримым образом, особенно в жизни Авраама, и еще раз — в судьбе Моисея. И вот, если Иисус — это воплощенный Бог, значит, Бог Ветхого Завета должен быть подобен Иисусу. Этот означает, что Он должен быть долготерпелив. А долготерпение требует времени. «Любить, — пишет Поль Турнье, — значит уделять время. Кому нужна такая любовь, если не хватает времени ее проявить»[103]. Я думаю, эти слова относятся к Богу не менее, чем к людям.

Даже когда Бог облекся в человеческую плоть и ходил по этой земле, Ему тоже потребовалась масса времени. Ученики были крайне медлительны, но Бог не подгонял их и не торопил.

И мне Он тоже дал много времени, как уже было сказано в этой главе — около двадцати лет, прежде чем осознание Божьей совершенной любви прогнало страх из моего сердца.

Поэтому не так уж странно, что Елене Уайт тоже понадобилось некоторое время, чтобы на смену страху пришла радость.

Воплощение. Когда я говорю о времени, ключевым критерием для меня служит истина о Воплощении, а именно сколько лет понадобилось для ее осознания — людям в библейские времена, Елене Уайт и мне лично. Смею заметить, что истина о Воплощении сыграла большую роль в жизни Елены Уайт, хотя бы судя по тому, какие перемены она привнесла в мою собственную жизнь. Мы еще поговорим о том, как принятие этой истины сказалось на жизненном опыте Елены Уайт. А пока давайте обратимся ненадолго к адвентистской истории.

Дело в том, что в богословии первых адвентистов не было понятия о Троице. Они не верили в то, что Иисус был Богом во плоти. Таким образом, для них — как и для меня в юности — жертва умилостивления в Его крови означала, что Иисус нам Друг, а Отец — нет. Иисус еще должен уговорить Отца стать нашим Другом! Может быть, именно поэтому те, кто не принимает учение о триедином Боге, вполне буквально живут в страхе Господнем, а не в радости Его.

В прошлом адвентистские историки и богословы стояли на том, что только некоторые из первых адвентистов не верили в Троицу. Наибольшей известностью среди таковых пользовались Джеймс Уайт и Урия Смит. Однако с недавних пор историки Церкви стали подходить к этому вопросу более объективно. По словам Рольфа Поглера, среди первых адвентистов «царило полное единогласие в отвержении учения о Троице»[104]. Этим и объясняется оживленная дискуссия, возникшая после выхода в свет в 1898 году книги Желание веков, в которой однозначно говорится о полноценной Божественности Христа.