Бегство из пламени огня

Короче говоря, интерпретируя Писание и применяя его, мы должны быть всегда открыты для движения вперед под водительством Святого Духа. Бог наделил нас множеством библейских иллюстраций, чтобы мы научились воплощать в своей жизни один великий принцип любви, две великие заповеди и Десять Заповедей. Но все эти иллюстрации и наша жизненная практика должны иметь основанием две великих заповеди Иисуса (Мф. 22:40). Эта цель достижима для всех нас, какие бы мы ни были — простые или утонченные, блещущие умом или тугодумы.

Вопрос №2: Если мы допустим разноголосицу и возможность внесения поправок в традиционное толкование Священного Писания, разве не приведет это к доктринальным изменениям, которые нанесут огромный ущерб единству Церкви?

Ответом на первую часть этого вопроса будет однозначное «да». Новый взгляд на Писание обязательно скажется на нашем понимании церковного учения. Однако не будем забывать, что наш нравственный и этический якорь — «Один», «Две» и «Десять» — никогда не поколеблется. Более того, останутся неизменными и великие события библейской истории — творение, грехопадение, потоп, исход, царства, плен, возрождение; все это останется на своих местах в Ветхом Завете. Наше толкование этих событий может перемениться, но сами они глубоко укоренены в Писании и истории.

В Новом Завете тоже есть ряд таких событий: Воплощение, Распятие и Воскресение. К чему они ведут? Какова их конечная цель? Надежда на возвращение Христа. Именно надежда, а не что–нибудь, что можно «доказать» или «подтвердить». Об этом вполне определенно сказано у Павла: «Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?»[241]. В нынешний научный век мы привыкли требовать доказательства. Если честно, их нет, да они и не нужны. Наиболее важные составляющие нашей христианской веры нельзя «доказать». Любая попытка в этом направлении лишь уничтожила бы их. Вера, надежда и любовь, великие «сии три» из 13–й главы Первого послания к Коринфянам, — как можно «доказать» их, не разрушив? Конечно, вера, надежда и любовь должны на чем–то основываться — на каких–то свидетельствах и подтверждениях. Но эти свидетельства никогда не дотянут до степени неопровержимого доказательства.

Если мы будем до конца честны с Писанием, нам придется признать, что ветхозаветное понимание конца времен (эсхатологии) отличается от новозаветного. Достаточно сравнить 65–ю и 66–ю главы Книги Исаии и 14–ю главу Книги Захарии с 21–й и 22–й главами Откровения Иоанна Богослова. Конечная цель, итог одни и те же в обоих Заветах: Бог придет и восстановит Свое творение. А вот как Он это сделает и каковы будут события, которые приведут к этому возрождению, видится в Новом и Ветхом Заветах по–разному.

То же можно сказать и об учении о Боге. Представления о национальном Божестве и Его небесных дворах, которые в значительной мере определяют суть Ветхого Завета, не во всем совпадают с новозаветными взглядами. Да и наше учение о Троице очерчено гораздо резче и определеннее, чем то, что мы наблюдаем в Новом Завете. В рамках адвентизма этот момент проявляет себя еще более отчетливо. Ранние адвентисты не принимали доктрину о Троице. Помешает ли это Джеймсу Уайту и Урии Смиту оказаться в Царстве Небесном? Конечно нет. Но им было бы не по себе от техпредставлений о Троице, которых придерживаются современные адвентисты.

При всех этих различиях нас объединяет надежда на Пришествие — а также нравственный и этический якорь Божьего закона. Вот почему я был бы рад, если бы нам удалось вернуть во главу нашего нынешнего изложения церковных доктрин то обещание, которое давали ранние адвентисты, когда мы только начали формироваться как церковь:

Мы, нижеподписавшиеся, объединяемся в церковь, принимаем наименование адвентистов седьмого дня и обязуемся соблюдать заповеди Божьи и веру Иисуса Христа [Откр. 14:12][242].

Вторая часть данного вопроса предполагает, что доктринальное разномыслие может привести к распаду Церкви. Такая вероятность, безусловно, существует. Подобное возможно, но этого вполне можно избежать. Вообще–то, чтобы расколоть Церковь, много ума не надо. Это нетрудно. Любое различие во взглядах — и дело сделано. Сохранять единство в Церкви сложнее. По словам Елены Уайт, приведенным выше:

«Ничто не усовершит единство в Церкви, кроме духа христоподобного терпения»[243].

Если мы будем держаться ближе ко Христу, у нас будут оживленные споры о доктринах, но при этом наше единство будет только укрепляться.