Бегство из рая (сборник)

Ночная прогулка двоих по чужой столице на перекрестке

собственных судеб? Когда обрывки памяти долетают до нас,

сводя с ума своей внезапностью и завершенностью, когда ре-

альность исчезает в тумане прошлых лет, прошлых поступков, и

мы на какой-то очень короткий миг осознаем всю многовариан-

тность неслучившегося с нами, несостоявшегося, оставшегося

таким красивым и чистым сюжетом.

Рассвет еще не растворился. Но ночь уже почти растаяла в

тумане раннего утра, и вместе с ней растворились последние

загулявшие посетители ночных клубов и ресторанов. А эти двое?

После ночного банкета и завтрак?

Кто они? Почему он так отстраненно и нервно курит, не гля-

дя на свою спутницу? А она почти без мимики, без эмоций, вымученно и сосредоточенно смотрит на него сквозь эти не-

лепые темные очки. Почему так устало и безразлично бол-

тается на ее плече слишком деловая для вечернего party сум-

ка? Нет, они явно не вписываются в этот нарядный, благопо-

лучный уклад.

Бесшумно суетились официанты, сооружая замысловатые

композиции из экзотических фруктов. Выставка дорогих сыров

призывно благоухала сытным сельским ароматом. Свежая зе-

лень салатов была еще наполнена росой несуществующих в ок-

рестности лугов. Всё было прекрасно и пасторально. Но кто они

были, эти двое, которые молча, без слов, вяло и отрешенно си-

171

Ирина Цыпина

дели за столиком для двоих? Это был обычный шведский стол, где посетители сами выбирают себе еду из предложенного ве-

ликолепия, но на столике этих ранних посетителей стояли только

два фужера с холодным соком, они сидели друг против друга в

напряженной тишине, и только из-под ее зеркальных солнечных

очков капали слезы, а он смотрел сквозь нее, не утешал и не

знал тех нужных слов, которые надо сказать. Какой красивый

можно было написать сентиментальный роман о любви, изме-

нах, сложных отношениях, верности и долге, головокружитель-

ной страсти, но, увы, в жизни все бывает не так. Все прозаичней

и намного сложней. У них тоже были и семейные ссоры, и разо-

чарования, взрывы дурного нрава, и претензии друг к другу, на-

копившиеся за двадцать лет совместной жизни. Было всё как у

всех, но только до вчера Сутки назад они еще были другими: она была легкомысленной и капризной, он был высокомерен и

заносчив. Они друг друга порой любили, порой ненавидели, и

опять любили, как часто бывает с

парами, соединившимися в

ранней юности, но это было до вчера.

На рассвете им позвонили, и этот звонок стал границей меж-

ду спокойствием и тревогой, между наносным и настоящим,

между придуманным и реальным. После этого звонка они уже

стали другими. Там, где-то в белых пространствах Центрально-

го госпиталя, на операционном столе был их взрослый сын, их

былиночка, солдатик. Там им ничего не обещали, никто не ус-

покаивал, не уговаривал, там было все заполнено страхом за

его, такую молодую, непрожитую жизнь. Не было слов гово-

рить, не было сил кричать. Только запах крови и боли, пусто-

та и отчаяние

Невозможность осознать, понять

Вся жизнь с самого его рождения прокручивалась до неле-

пых мелочей: вот он после купания такой трогательный и смеш-

ной, Cыночка-косыночка, а вот уже с огромным букетом геор-

гинов (В России были такие цветы) идет в 1-й класс; выпускной

вечер, первая девушка. Простая, понятная жизнь.

Невозможно!!!

172

Бегство из рая

Уроки музыки в просторной квартире благополучного ведом-

ственного дома: малыш старательно выводит гаммы, а за ок-

ном медленный первый снег, и так спокойно на душе, еще все

так далеко, еще все может не случиться. Эти гаммы до сих пор

звучат в ушах Невозможно!!! Как радовались они, когда по-

казали ему Лувр, как были горды, что сумели подарить Празд-

ник прекрасного! Какими счастливыми были они все вместе в

этой недельной поездке, как пленил их весенний Париж.

И этот загадочный древний город, с таким мирным библей-

ским названием, как Дом Хлеба (Бейт-Лехем), захотел отнять у

них самое дорогое на свете, их ребенка, поставленного этой

страшной необъявленной войной под тысячи снарядов, злобные

снайперовские мишени, минные поля и тонны взрывчатки. Го-

род, начиненный животной ненавистью, проклятиями, отчаяни-

ем и неприятием НАС на этой Земле.

Мальчики с детскими лицами в потертых гимнастерках, Вы

не из учебников истории, не из хрестоматии. Эта война так бес-

пощадно пересеклась с вашей юностью, с вашими надеждами,

со всем, что составляет суть человеческой жизни.

Простите нас, уже очень взрослых, не воевавших ваших ро-

дителей.

Но нет ответов на поставленные вопросы, и нет спаситель-

ных решений, и нет логики в средневековых декорациях этого

ирреального бесконечного сценария.

Они курили до дурноты, вышагивая вокруг операционной, они

не видели друг друга, но они были вместе.

Шли часы, такие долгие, такие трудные; менялись смены

ассистентов и хирургов, сестер и врачей. Ожидание было невы-

носимой физической пыткой. Через сутки они зашли в реанима-

цию. Предстоял долгий путь борьбы, полный мук, отчаяния, боли, надежды.

173

Ирина Цыпина

Но тогда, в это заурядное утро выходного дня, они еще ниче-

го не знали. Ни о том, что одновременно поседели, ни о том, что