Бегство к себе. Жизнь подростка (сборник)

Однажды, вернувшись с очередного лыжного пробега, взлохмаченная и раскрасневшаяся, гремя лыжами, я ввалилась в общежитие и обнаружила незнакомых людей, сидевших за столом вместе с нашими научниками. Все были уже слегка подвыпившие и веселые. Мое внимание привлек молодой человек, сидевший напротив. У него было вытянутое лицо, большие, слегка навыкате карие глаза, крупный нос с горбинкой. Он пристально меня разглядывал.

Я присоединилась к компании, и веселье продолжалось. Оказалось, что это группа змееловов, приехавшая из Москвы на весенний отлов гадюк. Возглавлял команду известный герпетолог Аркадий Демьянович Недялков, автор книги «Опасные тропы натуралиста», которую я когда-то читала. Он же потом преподавал у нас в институте на третьем курсе. Мир тесен.

В заповеднике было болото, куда на зимовку сползались сотни гадюк, образуя большие клубки. В апреле, когда сходил снег, змеи еще не успевали расползтись, были вялые и малоподвижные, и их можно было легко ловить. Змееловы приехали пораньше, чтобы подготовиться к сезону.

Молодого человека звали Володя. Он заинтересованно расспрашивал, чем я занимаюсь, и попросил как-нибудь взять его с собой в маршрут. Так я впервые увидела своего будущего мужа.

Охота

В апреле один из сотрудников предложил пойти поохотиться на вальдшнепов. Дважды уговаривать меня не пришлось. Вспомнились походы с отцом, весенние «тяги» на фоне закатного неба.

Мы заняли удобную позицию и стали ждать. Небо порозовело, стало темнеть. И вот раздалась характерная песнь – «хорр-хорр» и резкий свист крыльев. Мой напарник всунул мне ружье:

– Приготовься!

Появился первый вальдшнеп. Я прицелилась и выстрелила. Промах. Пара пролетела.

– В следующий раз стреляй с опережением, они быстро летят. И целься во второго вальдшнепа. Первой, как правило, летит самка.

Во мне разгорелся охотничий азарт, руки слегка дрожали, дыхание участилось. Хотелось стрелять во все движущееся. Опять свист крыльев и быстро приближающиеся два темных силуэта. Прицелившись в самца, я выстрелила с опережением. Вальдшнеп кувырнулся в воздухе, как будто споткнулся, и мягко спланировал на землю в нескольких метрах от меня. Попала! В радостном возбуждении я подбежала к своей добыче.

Раненый вальдшнеп трепыхался на земле, безуспешно пытаясь взлететь. Я взяла его в руки. Маленькое тельце, длинный клюв, большие темные глаза, сдвинутые куда-то назад (вспомнились слова отца – «У вальдшнепа глаза на затылке». И вот ведь правда…). В глазах – боль и ужас. Я чувствовала, как часто бьется его сердце. В моих руках угасала маленькая жизнь.

– Ну что ты на него смотришь? – раздался голос моего напарника. – Сверни ему шею, прекрати его мучения.

Нащупав тоненькую шею и зажмурившись, я это сделала.

Охотничий азарт улетучился, мне стало плохо. Появилось огромное чувство вины и бессмысленности содеянного. Вернув ружье, пошла домой. На следующий день я отдала птицу таксидермисту и попросила сделать из нее чучело. Этот вальдшнеп простоял у меня на столе «живым» укором несколько лет, пока его не съела моль. С тех пор я больше никогда не брала в руки ружье.

Ловля гадюк

В результате нескольких совместных пробежек по птичьему маршруту у нас с Володей начался бурный роман. Оказалось, что ему 29 лет, он на десять лет старше меня.

Взяв на зимовке нужное количество гадюк, змееловы собирались отправиться дальше в полевую экспедицию. Нужно было долавливать еще змей и «доить» уже пойманных. Я попросилась к ним в помощники. Из заповедника меня отпустили, и, погрузившись в микроавтобус, мы отправились в путь.

Для ловли гадюк у нас были специальные хваталки на длинной ручке. Подцепив гадюку, ее нужно было посадить в мешок и туго завязать. Потом змей пересаживали в плотно закрывающиеся ящики. Дальше предстоял сбор яда.

Мы разбили лагерь в уединенном месте на берегу озера. Поставили сетчатые вольеры, куда предстояло выпустить гадюк. Мне поручили плести тростниковые маты, внутри которых змеи должны были прятаться.