Бегство к себе. Жизнь подростка (сборник)

На следующий день принесла с собой гостинцы – морковку, сахар, хлеб. Лошади недоверчиво косились, фырчали, прядали ушами, но гостинцы брали. Через несколько дней меня встречали не зады, а головы. Заслышав мои шаги, лошади разворачивались головами в проход, приветственно ржали, ждали гостинцев. Был среди них молодой жеребец в расцвете сил, по имени Голубок. Был он какого-то необыкновенного сизого цвета, приземистый, с широкой грудью и мощной шеей и диковатым блеском в глазах. При моем приближении он выгибал шею, раздувал ноздри и всячески со мной заигрывал – то дергал за волосы, то прихватывал за рубашку.

Воду для лошадей нужно было таскать из колонки. Это было тяжело, и я решила вместо этого водить туда лошадей и поить их на месте. И мне легче, и лошадям развлечение. Голубок настолько застаивался в конюшне, что, когда я выводила его наружу, начинал выделывать всякие фокусы – танцевал и кружился на месте, вставал на дыбы и шел за мной на задних ногах до колонки, иногда пытаясь поставить передние ноги мне на плечи. Народ вокруг потешался – Маша опять свой цирк на прогулку вывела.

В мои обязанности также входило три раза в неделю забирать из пекарни хлеб и доставлять его на телеге в магазин. Иногда кто-нибудь просил что-то перевезти. Случались и конфузы. Однажды я везла на телеге большой шкаф. Он подпрыгивал на кочках и издавал громыхающие звуки. Лошадь испугалась и понесла. На очередной кочке шкаф подлетел в воздух, завис на долю секунды и с грохотом приземлился на землю, превратившись в геометрическую развертку самого себя на плоскости. Мы с телегой и лошадью унеслись дальше. К тому времени, как лошадь опомнилась и мы вернулись обратно, у места крушения собрались несколько человек и недоуменно рассматривали эту конструкцию. Собрать обратно шкаф так и не удалось.

Из Москвы навестить меня приехал Алеша. Это было радостным событием. Я водила его в лес за черникой, с гордостью показывала, как я хорошо здесь живу и ловко управляюсь с работой и лошадьми. Как раз пришла пора везти хлеб в магазин. Алеша пошел со мной посмотреть на процесс. Я быстро запрягла лошадь в телегу, загрузила хлеб из пекарни и поехала к магазину. Возле магазина стоял большой столб с отходящей от него вбок опорой. Отчего-то я не справилась с управлением, лошадь с телегой въехали между этими столбами и намертво там заклинились. Ни вперед, ни назад протолкнуть телегу не удавалось. Пришлось разгружать хлеб, распрягать лошадь и самим вручную вытаскивать телегу. Алеша мне помогал. Мой триумф обернулся позором. Алеша меня подбадривал: – Ничего, Машенька, с кем не бывает…

Примерно в десяти километрах от поселка в лесу стояла небольшая избушка, что-то вроде зимовья. Она была в запущенном состоянии. Мне сказали, что если ее привести в порядок и починить печку, то можно будет там останавливаться и даже ночевать. Идея была заманчивой, тем более что меня после конюшни собирались оформить лесником, и участок надо было все равно обустраивать.

Из письма:

«…В среду выписала разрешение на коня, поймала его в поле, проехалась верхом без седла. Потом погрузила на него два рюкзака – один с десятью кирпичами, другой – с флягой воды и повезла все это к себе в лес, в избушку. Навела там цемента и сложила печку. Вернее, сделала кирпичный фундамент и обложила железную духовку со всех сторон, а сверху еще глиной обмазала. Прямо хоть бели теперь эту печку. Осталось только трубу сделать и вставить. Возилась часа четыре, зато потом приятное ощущение было, что сама сделала. Вот так поживешь, и чему только не научишься…

И туда – и обратно ехала верхом. Теперь второй день ходить не могу. Ноги колесом…»

Наступила поздняя осень. Нужно было готовиться к зиме, запасать дрова. Приближалась и зимняя сессия. Надо было много заниматься, подгонять материал. Заочное обучение требовало самоорганизации и дисциплины. Этих навыков у меня не было, но благодаря тишине и отсутствию городских раздражителей и соблазнов я по вечерам с удовольствием сидела дома, топила печку, слушала свои любимые пластинки, делала домашние задания.