Бегство со Светлого берега

— Письма, которые я перепечатываю, большей частью обращены к английским фирмам, продающим сельскохозяйственную технику в Россию. И еще два человека хотят брать у него уроки русского языка.

— Вероятно, это прикрытие более зловещей деятельности, — легкомысленно произнесла миссис Харт. — Ну, надеюсь, он не станет учить тебя бросать бомбы в короля.

— В любом случае, это ненадежный источник существования, — сказал Сэнди. Даже великодушный Сэнди, казалось, рассматривал каждого нового знакомого Эйлин как возможного мужа.

Дорис, внезапно появившаяся в дверях с оторванным каблуком, поспела к концу обсуждения. Ее слово было последним.

— А сколько лет мистеру Белкину? — спросила она.

— Сорок, — быстро ответила Эйлин, и Дорис тут же испарилась.

Мистер Белкин снова исчез с горизонта, и Эйлин уже стала бояться, что он отождествил ее с Беатрис и ее наглым поведением. Но неделю спустя пришла открытка с ноттингемским почтовым штемпелем, с адресом, написанным уже знакомым ей чужестранным наклонным почерком. Мистер Белкин писал, что его вызвали по делу, но через день или два он вернется и тогда даст себе смелость сообщить об этом мисс Шелли. И в самом деле, через два дня мистер Белкин появился у ее дверей со своей портативной машинкой и портфелем, объяснив, что он предпочел бы, если она не возражает, работать у нее дома.

— Я думаю, здесь, наверное, нас будут меньше прерывать.

Он неуверенно остановился посредине комнаты, где потолок был лишь на несколько дюймов выше его головы.

— Он не упадет на вас, — ответила Эйлин на его нервный взгляд, устремленный вверх. Она взяла машинку и поставила на пол у стены. — У меня есть своя. Да садитесь же.

Он опустился в кресло у камина.

— Похоже на комнату русского студента, — сказал он, оглядывая скудно обставленную комнату с побеленными стенами, без занавесок на окнах и без ковра. Он вытащил из портфеля знакомую папку и спросил: «Где мы будем работать?»

— Здесь, — сказала Эйлин, приподняв откидную крышку стола, прислоненного к стене. Он удивился, увидев, как она повернулась на стуле, на котором она устроилась рядом со столом, подняла щеколду маленькой дверцы у себя за спиной и просунула руку в отверстие; еще более он был удивлен, увидев, что ее рука вернулась назад с пишущей машинкой.

Мистер Белкин поднес напечатанное письмо к глазам и прочистил горло, но вместо того чтобы начать диктовать, сказал, глядя поверх бумаги:

— Я хочу вас кое о чем попросить.

Эйлин густо покраснела.

— Не дадите ли вы мне уроки английского?

Он бросил на нее острый взгляд, и Эйлин была уверена, что он заметил ее побагровевшие щеки.

— Я никогда в жизни не давала уроков, — пробормотала она.

Мистер Белкин откинулся в кресле и даже перекинул ногу на ногу.

— Вы могли бы объяснить употребление present perfect?

— Зачем вам это?

Мистер Белкин вздохнул.

— Мы могли бы читать, — сказал он, снова вздохнул и попросил разрешения закурить.

Вынув сигарету, он положил пачку на стол, а Эйлин вытрясла оттуда еще пару сигарет на папку с письмами.

— Да в них почти нет табака! — воскликнула она.

— Это русские папиросы, с мундштуком. Очень гигиенично.

— Их можно достать в Лондоне?

— Я вез с собой. Они хотели отобрать у меня в Довере — говорят, слишком много, но я сказал: «Я думал, Англия позволит мне курить сигареты моей родной страны». И таможенник засмеялся и пометил каждую пачку. Я слышал, он сказал человеку рядом с ним: «У парня тоска по родине».

Эйлин сняла крышку с машинки, но в этот момент высокий ясный голос внизу спросил у хозяйки, дома ли мисс Шелли. Эйлин метнулась к двери и повернула ключ в замке. Невидимый посетитель поднялся по лестнице и стал стучать в дверь снова и снова, пробовал между стуком ручку двери и, наконец, сдался и стал медленно спускаться вниз. Даже услышав стук каблуков по тротуару на улице, двое в комнате отважились заговорить только вполголоса. В комнате стало темнеть, и перед тем как сесть к столу и заправить лист бумаги в машинку, Эйлин зажгла газ. В правом верхнем углу листа она напечатала адрес мистера Белкина и дату и передвинула каретку, чтобы строчкой ниже напечатать «Уважаемые господа». Но больше в этот день они не печатали[39]. Она встала и оперлась на ручку кресла, в котором сидел Белкин. Тут же он рукой обвил ее талию и прижал к своему твердому бедру. Она почувствовала беглые поцелуи на щеке, но когда повернулась и подставила под поцелуй губы, Белкин отвернулся. «Негигиенично», — сказал он. Эйлин отпрянула, сидя на спинке кресла. Он провел пухлой белой рукой по ее вспыхнувшему лицу и убрал со своего лба волосы.

— В моей стране, — сказал он, — девушки целуются, только если готовы на всё.