Бегство (Ветка Палестины - 3)

И ведь права была горемыка. Русские, в гуще своей, лишены ксенофобии. Убеждался не раз. Но тот разговор помог мне взглянуть на проблему шире, обострил мое брезгливое отношение к националистам. Всяким. В том числе, еврейским. К ребятам, у которых личные проблемы замыкались на национальные, я относился несколько свысока: если б вы не были евреями, то вас советская власть устраивала, вы бы вполне вписались в систему. А я птица более высокого полета, у меня куда более серьезный конфликт с советской властью, не по "пятому пункту". Это предохраняло от ощущения национальной ущербности. "Все справедливо", думал я. Власть и не должна любить интеллигенцию. Это естественно, а не унизительно, что меня взяли в "Литературку" не завотделом, а и.о. завотдела: я воспитан вдали от их агитпропа... - Эли помолчал, вздохнул горестно: - Хоть я и гоношился, но антисемитизм меня, конечно, не обошел. Еще до ОВИРа. Как-то в "Литературке" уволили журналиста-еврея, свалив на него чужие ошибки. Нужен был новый сотрудник. Мне разрешили взять любого... кроме еврея. Я отыскал такого, его анкета звучала хорошо. "Владимир Владимирович Шевелев". Прекрасная кандидатура. Обговорил со всеми. Все - "за". Появляется Шевелев и предупреждает: "А вы знаете, что я еврей?" Я рот раскрыл. Такие сюжеты возникали постоянно. В эти постыдные игры заставили играть сотни тысяч людей. Многие привыкли, не ощущали своей низости, не ощущали стыда. Притерпелись к подлости государства. Или ты играешь со всеми вместе или - вон! Мы жили в обстановке общего разлагающего цинизма. С упоением декламировали вирши детского поэта, иронизировавшего на капустнике над своим идеологизированным поколением:

"Теперь поверят в это разве?

Лет двадцать пять тому назад,

Что политически я развит,

Мне выдал справку... Детиздат."

Однако достал меня, сбросил с коня на землю не государственный антисемитизм. Меня достал "научный"! Разве не был он естественен в стране, которая называлась Союзом Советских социалистических республик?! Советы, Дов, разве когда-либо там существовали? Нет! Социализм был когда-нибудь? Нет! Но, может быть, Союз существовал? Извините! Окраины были покорены железом и кровью. Почему же Союз, да еще нерушимый? Да еще республик свободных... Всё блеф! Странно ли, что люди, всю жизнь бродившие в густом идеологическом тумане выворачивают наизнанку любое понятие...

Шафаревич вдруг высказался по-современному: "ритуальное убийство царя". И не случайно уточняет имя того, кто возглавлял убийц: "Шай Белобородов", чтоб не сомневались. И вот уже повторяют повсюду - ритуальное убийство, еврейское. Во времена дела Бейлиса речь шла о "ритуальной крови младенцев", теперь, как видим, оседлали новую высоту. Александр Солженицын, прежде моя нежнейшая привязанность и гордость, вдруг принимается шаманить своими зарубежными "откровениями": не только змее поганой, но и писателю земли русской свойственно менять кожу. Все зло, де, от евреев... Ладно, в исторической романистике он не писатель Солженицын, он - провинциальный учитель математики, рядовой шолоховской ростовской роты, как мы называли юдофобов с российского юга. Но вот и литературный критик О. Михайлов, образованнейший русский интеллигент, и тот вдруг попадается на тухлого червячка, на юдофобство. А ведь не провинциальный "шкраб", не боевик из "Памяти"! Но каждую фразу Чехова, Достоевского, Розанова использует уже по-своему. Из всего, что я люблю, чем горжусь, что составляет суть моей духовной жизни, они выстраивают свою антисемитскую концепцию. Значит, не случайно эта проказа задевала, во все века, и крупных, незаурядных русских людей, начиная с Федора Достоевского. Федора Михайловича сломала каторга, русскую интеллигенцию - многолетняя, непрекращающаяся по сей день сталинщина. Ее унизили, растерли в пыль. Страх стал генным. Но служивый русский интеллигент никогда не признается в этом и самому себе, знаете ли вы это?

- О, да-да, - Дов торопливо кивнул.

- Я начал иначе думать о русской интеллигенции. Её юдофобство - вовсе не поверхностная сыпь, прыщи на коже, а запущенный рак, поразивший национальный организм. Это интеллигенция имперской России. Она всегда будет ускользать от защиты националов, евреев ли, кавказцев , всегда искать виноватого на стороне. Это меня сразило, душу окровавило. И заставило мучительно думать о том, кто я и с кем...