Бегуны

Модель номер 59. Двухметровый мужчина, без кожи. Его тело соткано из мышц и сухожилий — красивое, ажурное. В первый момент шокирует, это, наверное, рефлекторная реакция: вид тела без кожи причиняет боль, щиплет и печет, как в детстве, когда из разбитой коленки проглядывала живая плоть. Одно плечо модели отведено назад, правая рука поднята и, как на античных статуях, прикрыты глаза — словно человек смотрит вдаль, на солнце. Мы знаем этот жест по живописным полотнам — так принято смотреть в будущее. Модель номер 59 могла бы украсить расположенную неподалеку художественную галерею: непонятно, почему ее стыдливо заперли в Музей анатомии. Ей место в лучших галереях, это произведение искусства в квадрате: во-первых, гениальное воплощение в воске (без сомнения, величайшее достижение натуралистического искусства), во-вторых — сама идея! Кто автор?

Модель номер 60 также демонстрирует мускулы и сухожилия, но наше внимание привлекает прежде всего плавная лента кишок с их совершенными пропорциями. В гладкой поверхности отражаются музейные окна. Лишь в следующее мгновение я с изумлением обнаруживаю, что это женщина: внизу живота — легкий налет извращенности — приклеен кусочек серого меха, в котором (с некоторой долей вульгарности) намечена длинная щель. Видимо, автор модели стремился показать несведущему в анатомии зрителю, что тот лицезреет именно женские кишки. Волосатая печать, фирменный знак пола, логотип женщины. Модель номер 60 представляет кровеносную и лимфатическую систему в виде ореола кишок. Сосуды большей частью опираются на мышцы, но некоторым придан смелый вид зависшей в воздухе сетки — и мы можем как следует разглядеть фрактальное чудо этих красных нитей.

Дальше — руки, ноги, желудки и сердца. Каждый экспонат аккуратно покоится на блестящем лоскутке шелка жемчужного цвета. Почки вырастают из мочевого пузыря словно пара анемонов. «Нижняя конечность и ее кровеносные сосуды», — гласит надпись на трех языках. Сеть лимфатических сосудов нижней части живота, лимфатические узлы, звездочки, брошки, которыми неведомая рука разукрасила монотонный рисунок мышц. Ювелиры могли бы позаимствовать узоры у сетки лимфатических сосудов.

В центре этого воскового собрания — модель номер 244, самая красивая, та, что так заинтересовала мужчину в очках без оправы, — в следующее мгновение она привлечет мое внимание на целых полчаса.

Это лежащая женщина, тело ее почти не нарушено: вскрыт только живот, демонстрирующий нам, паломникам, размещенную под диафрагмой систему размножения, матку в чепце яичников. Тут тоже проставлена меховая печать пола — и совершенно напрасно. Кто бы усомнился, что это женщина? Холмик лона старательно прикрыт имитаций волос, а ниже скрупулезно воспроизведено отверстие вагины, которое трудно разглядеть, разве что кто-нибудь очень настойчивый не постесняется присесть на корточки рядом с маленькими ступнями с розовыми пальчиками — подобно тому мужчине в очках. Хорошо, что он ушел, думаю я, теперь моя очередь.

Светлые волосы разметались, веки опущены, губы полуоткрыты, так что видны кончики зубов. На шее — нитка жемчуга. Меня поражает абсолютная невинность ее легких — гладких, шелковистых, расположенных почти под самым жемчугом, сигаретный дым им явно незнаком. Эти легкие могли бы принадлежать ангелу. Рассеченное поперек сердце открывает свою двойную природу, оба желудочка вымощены красным велюром, подготовленные для монотонной работы. Печень накрывает желудок большими полнокровными губами, видны почки, мочеточники, напоминающие опирающийся на матку корень мандрагоры. Матка — приятная глазу мышца, ладная и гармоничная, трудно себе представить, чтобы она блуждала по телу, вызывая истерию, как считалось некогда. Не подлежит сомнению: органы тщательно упакованы в тело, приготовлены для долгого путешествия. И рассеченная вдоль вагина также открывает свою тайну: короткий туннель, заканчивающийся тупиком и кажущийся совершенно бесполезным, поскольку не ведет дальше внутрь тела. На конце — тупик.

Я подошла к окну и, присев на жесткую скамью, оглядела молчаливую толпу восковых моделей. Устало растрогалась. Что за мышца обручем стискивает мне горло, как она называется? Кто придумал человеческое тело и — следовательно — имеет на него вечные авторские права?

Путешествия доктора Блау I

Волосы с проседью, седая бородка летит на конференцию, посвященную консервации анатомических препаратов, в первую очередь — созданию пластинатов[48] человеческих тканей. Блау поудобнее устраивается в кресле, надевает наушники и слушает кантаты Баха.