Бегущая по снам (СИ)

Тающая от лестных речей паука, охотница раскрыла дверь и заглянула внутрь. Но мудреца не оказалось. Вместо святилища знания были переплетения паутин и каменные своды пещеры. Сердце йокнуло, по спине пробежал холодок.

— Дура жадная! — крикнул паук и охотница охнула от пушечного удара промеж лопаток. Земля ушла из-под ног, Перри полетела в пропасть, цепляясь за нити липкой паутины и вскоре повисла в нескольких метрах над каменистой землей пещеры. Паутина оплела ее, сковала по рукам и ногам, забивалась в рот и лезла в глаза. Сердце бешено забилось, место удара болезненно пульсировало. Охотница дернулась, стараясь дотянуться до выкидного ножа в кармашке кожаного нагрудника, но паутина намертво удерживала руки и ноги.

— Сукин сын! — закричала Перри и дернулась, лишь сильнее увязая в липких паучьих нитях.

— Хе-хе-хе, дура, ну как тебе сокровище? — загоготал Лоскутик, спускаясь к ней по паутине. Черные лапки ловко цеплялись за липкие нити и вскоре он уже висел напротив ее лица, ехидно глядя в глаза.

— Пусти меня!

— Что? Ты хочешь уйти? О, прости милашка, я бы тебя отпустил, но видишь ли, у меня лапки! Паучьими лапками несподручно резать паутину. Так что, придётся тебе повисеть тут.

— Ублюдок!

— О, это обидно! Позволь мне усмирить твою ярость и обрядить тебя в шелк, красавица… из задницы! — хохотнул Лоскутик и, развернувшись, выстрелил ей в лицо сгустком клейкой паутины. Перри замычала в бессильной ярости, отчаянно пытаясь освободится из западни. — Не подумай, я не желаю тебе зла. Понимаешь, все мы должны как-то выживать. Король пауков оберегает меня от невзгод, а я привожу ему дурачков.

— Пмфф… мф…!

— Что? Прости, я не могу разобрать ни слова.

— Мфф! Мффф!

— А, хочешь еще повисеть? Повисеть одна? Прости, но я не хочу, чтобы твои шмотки и кровь унесли паучки рода. Они — мои. Так что мы вместе подождем короля… а вот и он!

Перри застыла, чувствуя дрожь паутины. Ярость растаяла без следа, сменившись противным, ледяным морозом под кожей. Сердце билось о ребра, точно пытаясь вырваться и убежать, гоняя по венам ледяную воду. Охотница медленно подняла взгляд, из груди вырвался судорожный вздох. Сверху, на канатах липкой паутины, спускался воплощенный кошмар. Создание, отдаленно похожее на паука, с извивающимися щупальцами вместо жвал. Громадные передние лапы сверкали точно черные лезвия. Оно не принадлежало этому миру и источало ауру потаенного ужаса. Кошмара из тех далеких времен, когда облаченный в шкуры человек дрожал в пещере, вопя от ужаса при виде танцующих, мистических теней.

«Оедон, Господь… умоляю, разбудите меня. Проснись, умоляю, проснись!»

Но пробуждения не было. Кошмар приближался, под ехидный, но при этом немного грустный хохот Лоскутика. Лысый мерзавец отполз подальше, готовый насладиться объедками. Перри задрожала. Одна мысль о том, что именно с ней сделает это чудовище сводила с ума. Под бурлящим в крови адреналином и сковывающим сердце ужасом, охотница вновь задергалась, правая рука двинулась и остановилась на жилетке. Паук приближался.

Охотница едва удерживала сознание. В лицо ударило зловоние, из узкой, осклизлой пасти потекла слюна. Длинные лапки легли на паутину у самых плеч охотницы, щупальце скользнуло по щеке, оставив зловонный след. Бледная как мел охотница устремила взгляд на россыпь маленьких, черных глазок, устремленных на нее. Громадное, жирное брюшко дёрнулось, паук навис над ней точно ворон над распятым узником.

«Нет! Нет! Этого не происходит! Оедон, этого не происходит!»

— Скоро все кончится. Он высосет твой мозг, милашка, — с легкой грустью сказал Лоскутик. — Не думаю, что король наестся, ведь мозгов у тебя нет. Ну да ладно.

Чудовище громогласно хрюкнуло и Семь склизких щупалец с присосками вырвались из пасти. Перри отчаянно задергалась от ужаса, отчаянья и отвращения. Щупальца опутали голову, обвили шею и, через миг она увидела за ними рот с двумя зубами, похожими на долото. Щупальца одеревенели, охотница поняла, что не может пошевелить головой. Еще миг, и они пробьют череп. Перри отчетливо представила, как тварь с хлюпающим хрустом высасывает ее мозг, не обращая внимания на сдавленный визг и конвульсии женщины.

Скованные пальцы коснулись холодной рукоятки.

«Тонитрус! — мелькнула безумная, спасительная мысль. Она ведь хранила это устройство в кармашке на нагруднике!»