Бегущая против волны

— Не буду я вам ничего показывать. Я вообще, в праздник не должна работать и пришла сюда на пять минут, по своим делам.

— Девушка, пожалуйста, мы нездешние, из пансионата сюда примчались. Нам очень нужна кофточка…

— Ничего не знаю, — перебила Эльвиру продавщица и крикнула охраннику: — Дима! Зачем ты пускаешь в зал после пяти часов?

— Девушка, неужели ради Нового года нельзя сделать людям подарок? — спросила Ирина, уже понимая, что «девушка» из разряда непрошибаемых.

— Подарок? — взвилась брюнетка, как будто ждала этих слов, чтобы излить всю накопившуюся желчь. — Вам, значит, подарки, а остальным огарки? Привыкли, что провинция перед вами на задних лапках стоит? Как же! Вы с деньгами, холеные, в шубах, а нам и синтепон сойдет, не графья! Я тут за восемь часов стояния на ногах аж четыре тысячи в месяц получаю. Мне на эти деньги и самой, и сыну надо питаться. У ребенка второй месяц после пневмонии кашель не проходит. Ползарплаты на лекарства вбухала, а толку? Отец две тысячи алиментов плотит, вот и все мои доходы. Вы вон в пансионате Новый год встречаете, а я…

Она осеклась и посмотрела куда-то за спины онемевших от ее отповеди женщин. Ирина оглянулась и увидела директора. Он стоял с непроницаемым лицом, засунув руки в карманы расстегнутой дубленки, и смотрел на продавщицу.

— Вам что? — спросила она другим тоном, вежливым и даже заинтересованным.

— Вас как зовут?

— Нина, а что…

— Ниночка, будьте добры, обслужите этих дам. Кстати, с Новым годом! Вас и вашего сынишку. Сколько ему?

— Пять лет…

— У-у, совсем большой. Вот ему на подарок, купите что-нибудь из техники, мальчишки это любят.

Директор подал изумленной Нине две сотенные купюры евро. Она, не спуская глаз с его лица, точно под гипнозом, взяла деньги и тихо произнесла:

— Спасибо. Вам кофточки? Какой размер?

— Вот на эту девочку, — быстро отреагировала Эльвира, подтолкнув к ней Алену.

— Нарядную?

— Разумеется, — подтвердила Эльвира. — Самую нарядную, какая есть. Нам на дискотеку.

Нина побежала к стеллажу с трикотажем и выбрала три кофточки: васильковую, красную и оранжевую.

— Вот, самые лучшие. Импорт.

— Померяй синюю, Аленка, — предложила Эльвира.

— Вон там примерочная, — показала Нина и улыбнулась директору.

Алена пошла в примерочную, а Эльвира попросила продавщицу подыскать то же самое, но других расцветок.

Ирина боялась поднять глаза. Ей казалось, что Дубец изучающе смотрит на нее, причем смотрит нехорошо, словно приценивается. «Интересно, во сколько евро он оценивает меня?» — пришло ей в голову.

— А ну-ка, покажись! — позвала Эльвира Алену.

Девочка, смущаясь, вышла из примерочной кабинки.

— По-моему, очень даже неплохо, — сдержанно произнесла Эльвира.

— Замечательно, — похвалил Дубец. — А глаза мамины. Кофточка подчеркивает их синеву.

— Тысяча двести, — назвала цену Нина.

— Погодите, — поморщился Дубец. — По-моему, чего-то не хватает. У вас тут продают украшения?

— Да. Но продавец, наверное, ушла.

— А вы, Нина, посмотрите. Может, не ушла, — с мягкой настойчивостью попросил Дубец.

Нина побежала в другой конец торгового зала.

— А красную не будешь мерить? — спросила Эльвира.

— Зачем? — подала голос Ирина. — И эта нормально смотрится.

— Ну, мам, — пропищала Алена, — я и красную хочу.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся директор. — Великолепно! Глаза мамины, но характер другой, наверное, в отца. Так держать, Алена! Настоящая женщина не бывает равнодушной к нарядам.

— Она еще ребенок, — жестко заговорила Ирина, по-прежнему избегая его взгляда, — поэтому слово матери для нее должно быть главным. Алена, мы берем синюю кофточку, и этого достаточно. Переодевайся.

— Ирина! — взмолилась Эльвира, покрасневшая от «бестактной выходки» подруги. — Ну что ты в самом деле?

Прибежала Нина и пригласила необычных покупателей в галантерею.

— На этот раз спросим у строгой мамы, — полушутя обратился Дубец к Ирине. — Можно сделать вашей очаровательной дочери новогодний подарок? Так, какую-нибудь безделицу. Но чтобы девочке понравилась.

— Не знаю. Это, мне кажется, уже лишнее.

— Ира! — вновь простонала вконец расстроенная Эльвира.

Ирина бросила взгляд сначала на подругу, затем на дочь и буркнула: «Хорошо».

Нина проводила их в галантерею и предоставила в распоряжение круглолицей толстухи по имени Варя. Варя открыла сейф, где хранились золотые и серебряные украшения. Ассортимент был очень скромным: несколько колец, цепочек и серег. Весь этот ширпотреб подходил больше для женщин-провинциалок, нежели для девочки-подростка из большого города. Дубец, мельком взглянув на товар, брезгливо поморщился и спросил, нет ли каких-нибудь ожерелий и браслетов? Продавец вернулась к сейфу, порылась на нижней полке и вернулась с двумя коробочками.

— Вот все, что осталось. Больше ничего нет.

Она открыла коробки. Это был серебряный гарнитур с двумя небольшими синими сапфирами: маленькое, под самую шею, ожерелье и узкий браслет. Никакой вычурности, тонкая работа, драгоценные камни — скромная, но дорогая вещь.

— Хм! Именно то, что нужно, — обрадовался Дубец.

— Сколько это стоит? — спросила Ирина, не замечая тычков в бок, которыми ее награждала Эльвира.