Бегущая в зеркалах

Новый пациент - напористый, дотошный и по-американски беспардонный буквально завладел Динстлером, требуя то одно, то другое, придираясь к каждому пустяку и не давая ему покоя ни днем, ни ночью. Корректировка фигуры, лечебное голодание, физкультура и водные процедуры, целая серия мелкой лицевой пластики - похоже он обосновался здесь на целый год, вызвав секретаря и потребовав два дополнительных телефона.

- Успокойся, старина, все идет хорошо. "Они" ухватили наживку украли дублера Пэка и фальсифицированные нами документы Майера. Похоже надолго теперь успокоятся. Расслабься - я с тобой. Скоро подвезут обезьянок. Вольеры почти готовы. Два новых сотрудника, подобранные нами в помощь Жанне, уже в пути - прямо из "Медсервиса"" - подбадривал Натан-Вальтер Динстлера в душевой после тенниса.

- А как же Жанна? Пора избавиться от этой шпионки!

- Бедную вдову просто купили. Вряд ли она вообще имеет представление на какую мельницу льет воду. Кроме того - именно и будет постоянно "прикрывать" тебя, сообщая о "неудачах Пигмалиона" своим хозяевам, терпеливо объяснял Вальтер. - А уж неудачи мы устроим. Они будут нас преследовать постоянно! - Он громко хохотал, растираясь полотенцем и вдруг выставил перед Динстлером волосатую жилистую ногу. - Вы видите, шеф, эти вены - с ними вам придется попыхтеть. Я много требую - зато хорошо плачу! Это и вас касается, милая, - обратился он к бесшумно подошедшей санитарке. - Во всем должен быть контроль и порядок!

И Динстлер расслабился под надежным прикрытием Натана. Близилось Рождество. Ванда настаивала на веселой вечеринке:

- Хватит нам этих забот. Живем, как в тюрьме! Ты просто заточил меня здесь, злодей, Синяя борода. А обещал, если помнишь, бурную светскую жизнь. Что-то не вижу щелканья блицев и толпы журналистов у порога. Да и знаменитости к нашему огоньку отнюдь не ломятся...

- Будут ломиться, дорогая, стоит только свистнуть, - успокоил жену Готл, сильно призадумавшись, кого же, в самом деле, может соблазнить перспектива вечера в его обществе? Дани, возглавлявший список претендентов, сразу отпал - они с Сильвией не могли бросить хворавшую Полину, да и Мэри обещали отпустить на праздники домой. Остин отсутствовал - Малло сообщил по телефону, что Хозяин будет дома лишь к февралю. Леже... Хочется ли видеть этого брюзжащего старикана? Подумаем... И это все?

- Не возражаете, если я с моим секретарем составлю вам компанию? Вы, кажется, не слишком перегружены в праздник, Доктор? - бесцеремонно обратился к Динстлеру Вальтер. - Я не собираюсь покидать клинику в разгаре процедур, да и в таком виде. А вот моя жена, кстати, актриса с дочерью, должна подъехать. Ведь второй люкс пустует? Неплохо было бы послать за ними в Канны вашего шофера.

Ванда, вспыхнувшая от этакой наглости, услышав про жену-актрису, притихла. Да и секретарь Вальтера - прямая противоположность своего шефа, вызывал ее любопытство. Отто было где-то под сорок, за его сдержанной любезностью чувствовалась хорошее воспитание, а в умении подавать короткие точные реплики - ум. Кроме того, интриговала какая-то мужская тайна - Отто не пытался заигрывать с молоденькими медсестрами, не бросал на Ванду выразительных взглядов, хотя признаки "голубизны" в его поведении и внешности отсутствовали.

Накануне праздника к клинике подкатил роскошный лимузин (в машине Динстлера необходимости, как оказалось, не было) и из него появились две женщины, в которых уже издали наметанный глаз Ванды угадал светских львиц.

Портье таскал бесконечные чемоданы. "Боже! Это на три-то дня!" ахнула с восторгом Ванда и начала увлеченно готовиться к вечеру. Теперь она не могла ударить лицом в грязь - было перед кем продемонстрировать свое умение вести дом и знание светского этикета.

Продукты и цветы к столу привезли из Канн. Елка была принесена из соседнего леса - свежая и стройная, а платье мадам Динстлер снято с витрины самого дорого дамского салона в Сан-Антуане.

Готл радовался, наблюдая эти приготовления жены, его устраивала увлеченность Ванды, дающая ему свободу. Он заметил в себе знакомый зуд нарастающего куража - подспудное брожение деятельной энергии. Ему нужны были свободные руки и пылающее сердце. Он размял пальцы, сделав несколько легких, волнистых движений, и почувствовал слабое игольчатое покалывание. Отлично! Все идет отлично!

Вот и праздничный прием! Кто бы мог ожидать, что из Парижа специально приедет корреспондент светской хроники, чтобы сделать репортаж о работе и отдыхе восходящей знаменитости. Ванда, отдавшая подробные распоряжения относительно ужина прислуге, наносила последние штрихи в свой праздничный туалет. Ну что же, она просто Мерилин Монро! Это облегающее, будто из серебряной чешуи, длинное платье с разрезом до бедра, эти платиновые волосы, зачесанные набок, эти качающиеся в ушах почти алмазные подвески и глаза с искусно наклеенными нейлоновыми ресницами (в последнем журнале "Вог" точь-в-точь с такими снята знаменитая русская балерина Майя). Немного духов "Femme", чуточку пудры и - с богом, Ванда, - на выход!