Бегущий человек

Он снова взглянул на фотографию Кэти: крошечный краснолицый младенец четырех дней от роду, когда сделали эту фотографию, вопящий до одурения, утопающий в своем белом платьице, сделанном руками Шейлы. Он почувствовал подступающие слезы и заставил себя вспомнить о записке доброго старины Чарли. Интересно, сможет ли он прикончить вторую бутылку бурбона прежде, чем отрубится. Он решил выяснить. Он почти допил ее.

…Минус 083

Счет продолжается…

Всю субботу Ричардс переживал глубокое похмелье. К вечеру оно почти прошло, и он заказал к ужину еще две бутылки бурбона. Он выпил их обе и проснулся в бледном свете раннего воскресного утра, а по дальней стене его спальни медленно сползали огромные гусеницы с безразличными глазами убийц. Тогда он решил, что не в его интересах полностью разрушить свои реакции ко вторнику, и прекратил пьянствовать.

Похмелье медленно растворялось. Его вырвало порядочным количеством съеденного, а когда уже ничего не оставалось, позывы рвоты продолжались. Прекратились они около шести часов вечера в воскресенье, и он заказал суп на ужин. Никакого бурбона. Он попросил десяток дисков с записью нового рока, чтобы прослушать на аудиосистеме, и быстро устал от них. Он рано лег спать. И спал плохо. Большую часть понедельника он провел на крошечной застекленной террасе, выходившей из его спальни. Он находился очень высоко над водой, солнце сменялось ливнями, и это было достаточно приятно. Он прочитал два романа, опять рано лег спать и спал немного лучше. Ему приснился дурной сон: Шейла умерла, и он присутствовал на ее похоронах. Кто-то приподнял ее высоко на подушках в гробу и запихнул чудовищный пучок нью-долларов ей в рот. Он попытался прорваться к ней и убрать эту непристойность, чьи-то руки схватили его сзади. Десяток полицейских держали его. Один из них был Чарли Грэйди. Он ухмылялся и говорил: «Вот что случается с проигравшими, вонючка». Они приставляли пистолеты к его голове, когда он проснулся.

– Вторник, – сказал он, ни к кому не обращаясь, и скатился с кровати. Модные настенные часы в виде солнца с расходящимися лучами показывали пять минут восьмого. Меньше чем через одиннадцать часов вся Северная Америка будет смотреть прямое включение – «Бегущего». Он ощутил горячий приступ страха в животе. Через двадцать три часа игра с ним начнется.

Он принял долгий горячий душ, надел комбинезон, заказал на завтрак яичницу с ветчиной. Он послал дежурного мальчика принести ему пачку «Блэмс».

Остаток утра я первую половину дня он провел тихо за чтением. Было почти два, когда раздался официальный одиночный стук в дверь. Трое полицейских и Артур М. Бернс, очень несолидный и более чем смехотворный в фирменной майке Игр, вошли в комнату. Все полицейские были вооружены дубинками.

– Настало время для последнего опроса, мистер Ричардс, – произнес Бернc. – Не хотите ли…

– Разумеется, – ответил Ричардс. Он заложил то место в книге, где он читал, и положил ее на журнальный столик. Он вдруг пришел в ужас, близкий к панике, и был рад, что в пальцах не было заметно дрожи.

…Минус 082

Счет продолжается…

Одиннадцатый этаж Здания Игр сильно отличался от нижних, и Ричардс понял, что выше он не попадет. Иллюзия продвижения наверх, начавшаяся в мрачном вестибюле первого этажа, закончилась здесь, на одиннадцатом. Здесь размещались средства вещания.

Проходы были широкими, белыми и пустынными. Ярко-желтые тележки, моторы которых питались энергией солнечных батарей, сновали туда-сюда, перевозя группы техников в студии и комнаты проверки.

Тележка уже поджидала их, когда лифт остановился и все пятеро – Ричардс, Бернс и полицейские – залезли на борт. Шеи поворачивались в их сторону, и на Ричардса несколько раз во время поездки указывали. Одна женщина в желтых шортах и узкой повязке на груди подмигнула Ричардсу и послала воздушный поцелуй. Он ответил непристойным жестом.

Казалось, они проехали несколько милей, пересекли десятки соединяющихся коридоров. Ричардсу удалось заглянуть по крайней мере в десяток студий, в одной из которых он увидел знаменитый круг из «Золотой Мельницы». Группа туристов из города пробовала его, хихикая.

Наконец они остановились перед дверью с надписью: – «БЕГУЩИЙ»: ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Бернc помахал охраннику в пуленепробиваемой кабинке у двери и взглянул на Ричардса.

– Суньте ваше удостоверение в прорезь между кабинкой и дверью, – сказал Бернс.

Ричардс сделал это. Его удостоверение исчезло в прорези, а в будке охранника зажегся огонек. Охранник нажал на кнопку, и дверь раздвинулась. Ричардс сел в тележку, и она вкатила их в комнату за дверью.

– Где моя карточка? – спросил Ричардс.

– Она вам больше не нужна.

Они оказалось в комнате проверки. Секция у стены была пуста, если не считать лысого техника, сидевшего перед пустым экраном монитора и читавшего в микрофон числа.

Слева напротив вокруг стола с хрустальными бокалами сидели Дэн Киллиэн и двое мужчин, которых Ричардс раньше не встречал. Лицо одного из них было смутно знакомо, слишком смазливое, чтобы принадлежать технику.