Бегущий по лезвию

«У тебя нет доказательств. Это все догадки, Марк. Где орудие убийства? Где свидетели? Сент-Джон мог быть убит кем-нибудь другим до того, как Нойес пришел сюда. Может, это был выстрел капсулой с ядом через окно или еще как-нибудь».

— Этого достаточно, чтобы провести ментоскопирование, Пол. А оно покажет виновность Нойеса. Я хочу, чтобы его ментоскопировали до того, как ментоскопируют меня и обнаружат во мне тебя.

«Ты можешь поговорить с Еленой», — предложил Пол.

Елена не ответила, когда он позвонил ей на квартиру. Она даже не оставила номера, по которому ее можно было бы найти. Марк позвонил по внутреннему номеру, надеясь, что она оставила свои координаты для узкого круга друзей, но там тоже ничего не оказалось. Где она была? Елена никогда раньше не уезжала, не предупредив его. А она, несомненно, знала, что сегодня он вернется в Нью-Йорк.

Затем он позвонил Сантоликвидо. До него, как обычно, было очень трудно дозвониться. Когда Сантоликвидо появился на экране, его растерянное выражение ясно говорило о том, что он уже слышал о случившемся.

— Где ты был, Марк?

— Я уезжал по делам, а когда вернулся… Сент-Джон…

— Я знаю. Квесторы мне сообщили.

— Что же это такое, Фрэнк?

— Не имею понятия. Конечно, у меня есть предположения…

— Какие?

— Не бери в голову, — сказал Сантоликвидо. — Они пока не обоснованы. Главное то, что твой дядя опять не имеет тела и нам придется начать все сначала.

В глубине души Марк чувствовал удовлетворение от того, что Пол все же имеет тело. Он ощутил внутри себя усмешку старика.

— Ты считаешь, что Родитис возобновляет свои претензии? — спросил он Сантоликвидо.

— Почему бы нет? Доступ к личности снова открыт.

— Теперь ты не сможешь отказать ему?

Сантоликвидо кивнул.

— Пока, во всяком случае.

— Послушай, Фрэнк, окажи мне последнюю услугу. Придержи его. Всего на несколько дней. Я не могу сейчас этого объяснить, но я считаю, что преждевременно передавать Пола Родитису прямо сейчас. Ты подождешь хотя бы решения квестората?

— Хорошо, я сделаю это, — согласился Сантоликвидо.

— Прекрасно. — Марк сделал паузу, а затем с нарочитой небрежностью спросил — Ты случайно не видел Елену?

— Случайно? — точно таким же тоном ответил ему Сантоликвидо. — Я обедал с ней вчера вечером. Тебя это устраивает?

— Я имею в виду сегодня.

— Нет. Я последний раз видел ее вчера. Ты звонил ей домой?

— Конечно, — сказал Марк. — Я полагаю, она отправилась в небольшое путешествие. Думаю, что скоро получу о ней известия.

— Итак, операция прошла успешно, и ты снова здесь, Чарльз, — сказал Родитис. — Разве это было трудно?

Кравченко старательно удерживал на лице тупое, идиотское выражение благодушия, которое он считал обыденным выражением Чарльза Нойеса. Здесь, в штаб-квартире Родитиса в Индиане, он чувствовал себя не в своей тарелке. Это было его первым испытанием на прочность. Если он не сможет одурачить Родитиса, то прекратит свое существование не позже, чем сегодня вечером.

— Джон, я не могу сказать, что мне было легко, — тщательно проговорил он. — Но все прошло легче, чем я ожидал.

— Ну, а теперь у тебя уберут все твои вчерашние воспоминания, вставят фальшивые, и ты будешь в полной безопасности. Как?

— Хорошо, Джон.

— Не хочешь немного позаниматься сначала? Вернуть себе форму?

— Я думаю, лучше сначала удалить воспоминания, — сказал Кравченко. — У меня в голове такое, от чего мне побыстрей хотелось бы избавиться.

Родитис кивнул.

— Хорошо. Иди за мной.

Кравченко последовал за плотным маленьким финансистом по лабиринтам здания. Ему не хотелось жертвовать даже частью своего сознания, но, пока он носил в себе воспоминания об убийстве Мартина Сент-Джона, он подвергал себя серьезному риску. Нойес, за которого он себя выдавал, вполне мог оказаться под подозрением в убийстве. Если его возьмут, проведут поверхностное ментоскопирование и обнаружат улики, дело закончится плохо не только для Нойеса, чья личность будет уничтожена в наказание за это преступление, но и для Кравченко, так как за поверхностным ментоскопированием последует полное ментоскопирование, которое покажет, кто в действительности является владельцем тела. Кравченко полагал, что он может скрыть свое существование как зомби при поверхностном ментоскопировании, когда производится поиск лишь доказательств преступления. Но если копнуть глубже, ему придет конец. Единственный способ избежать этого — удалить воспоминания о событиях прошлой ночи.

Техники уже подготовили свою аппаратуру. Кравченко настороженно смотрел на нее. Удаление воспоминаний являлось процессом, противоположным трансплантации. Вместо записи информации на восприимчивые ткани мозга, ее удаляли. Вместо мнемонических препаратов, улучшающих восприимчивость, используют препараты, снижающие восприимчивость отдельных участков памяти. Кравченко не любил все это копание в мозгах, но понимал необходимость процедуры.

— Вы не могли бы прилечь вот здесь? — сказал техник.

Кравченко ждал. Ему уже ввели нужные препараты.

На голове закрепили электроды. Сняли карту электромагнитных излучений его мозга. Вокруг бесшумно сновали техники, а у самой двери стоял Родитис.