Бегущий по лезвию

— Теперь я понимаю, почему Ресч сказал… Он не циник, он просто узнал слишком много… Я его не виню, — сказал Рик.

— Но изменился он не в ту сторону, в которую следовало бы. — Теперь Рейчел казалась более собранной внутренне. Но все равно отчаяние не покидало ее. Темное пламя погасло. Жизненная сила, просочившись наружу, оставила ее. Рик часто наблюдал такое у других андроидов. Классический случай смиренной покорности. Механическое, умственное приятие факта, которого подлинный живой организм с двумя миллиардами лет эволюционного давления, побуждающего бороться за жизнь вопреки всему, никогда не принял бы как абсолютную неизбежность.

— Терпеть не могу эту вашу манеру сдаваться, — грубо сказал Рик.

Кар уже почти завершил спуск, и Рику пришлось резко взять руль на себя, предотвращая катастрофу. Затормозив, он со скрежетом посадил аэрокар, вырубил двигатель и вытащил свой лазер.

— В основание черепа, в затылочную кость, — попросила Рейчел. — Пожалуйста.

Она повернула голову так, чтобы не видно было лазера. Она приготовилась умереть, не увидев смертоносного луча.

Спрятав трубку лазера, Рик сказал:

— Я не могу это сделать. То, о чем говорил Фил Ресч. — Он резко включил зажигание, вернув к жизни мотор. И мгновение спустя они уже взлетали.

— Если ты будешь меня убивать, — сказала Рейчел, — то убивай сразу. Не заставляй меня ждать.

— Я не буду тебя убивать. — Он снова направил кар в пригород. — Твоя машина осталась в гостинице, правильно? Я тебя там высажу, и ты вернешься в Сиэтл. — Больше ему нечего было сказать, и он вел машину в молчании.

— Спасибо, что сохранил мне жизнь, — сказала Рейчел через некоторое время.

— Черт подери, ты сама сказала, что тебе осталось еще всего два года. В любом случае. А у меня пятьдесят. Я проживу в двадцать пять раз дольше тебя.

— Но ты меня в самом деле презираешь. За то, что я сделала. — К ней вернулась уверенность, певучий голос обрел силу. — Ты поступил так же, как и все остальные до тебя. Остальные охотники. Они каждый раз приходили в ярость, угрожали убить меня, но когда наступал момент, не могли этого сделать. В точности, как ты, понимаешь? — Она закурила, с наслаждением вдохнула сигаретный дым. — Ты понимаешь, что это значит, верно? Это значит, что я была права: ты больше не сможешь убивать андроидов. Поэтому отправляйся-ка ты домой, к своей козе. И отдохни немного. — Она вдруг дернула рукой, что-то стряхивая с плаща. — Ох! Я уронила пепел… Ну вот. — И, снова расслабившись, откинулась на подушку кресла.

Рик ничего не сказал.

— Эту козу, — сказала Рейчел, — ты любишь больше, чем меня. Может, даже больше, чем жену. Номер один — коза, потом жена, и в самом конце… — Она весело рассмеялась. — Что мне остается? Только смеяться.

Он не ответил. Некоторое время они летели в молчании, потом Рейчел нашарила выключатель приемника и включила радио.

— Выключи, — сказал Рик.

— Как? Бастера Дружби с его Дружелюбными друзьями? С Амандой Вернер и Отто Скраггсом? Как раз наступил момент, когда Бастер должен сообщить новую грандиозную новость. — Она наклонилась, всмотрелась в циферблат часов при свете шкалы приемника. — Почти наступил. Ты уже об этом слышал? Он в последнее время только и говорил, что о своей сенсации, нагнетал напряжение…

— …я т-о-олько хочу сказать вам, ребята, что я сижу с моим дру-угом, Бастером Дру-ужби, мы болтаем, о-очень весело, ожидая с минуты на минуту са-амого значительного объявления… — сказал приемник.

Рик его выключил.

— Отто Скраггс. Голос мыслящего разумного человека, — сказал он.

Рейчел тут же опять включила радио.

— Я хочу послушать. Я намерена послушать! Это все очень важно — все, что Бастер Дружби собирается рассказать сегодня вечером.

Динамик снова забубнил голосом веселого идиота, Рейчел Розен снова устроилась поудобнее. Огонек сигареты пылал в темноте кабины, словно самодовольный жук-светляк. Настойчивое, непреклонное напоминание о достижении Рейчел Розен. О ее победе над ним.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Принеси сюда все мои остальные вещи, — приказала Прис Дж. Р. Исидору. — И не забудь телевизор. Я намерена послушать новую сенсацию Бастера.

— Да, — согласилась Ирмгард Бейти, энергичная, подвижная, с горящими глазами. — Нам необходим телевизор. Мы так ждали этого вечера. И скоро все должно начаться!

— Мой собственный телевизор хорошо принимает правительственный канал, — сказал Исидор.

Рой Бейти, который устроился в кресле в углу гостиной с таким видом, словно собирался провести в нем остаток жизни, сказал терпеливым тоном:

— Но мы бы хотели посмотреть передачу Бастера Дружби и его Дружелюбных друзей, Ис. Или мне лучше называть тебя Дж. Р.? Во всяком случае, ты нас понимаешь? Поэтому будь так добр, принеси сюда телевизор.

Джон Исидор в одиночестве спустился по темным гулким ступеням лестницы на соседний этаж. Мощный цветок счастья, распустившийся у него внутри, все еще цвел. Он впервые в жизни испытывал чувство собственной нужности. Теперь от меня зависят другие, восторженно думал он, перешагивая покрытые пылью ступеньки.