Бегущий в лабиринте

Жаровщик знал, что Томас будет поздно, так что оставил ему тарелку, полную ростбифа и картошки. Записка гласила, что печенье в шкафу. Повар, казалось, вознамерился показать всю возможную поддержку, которую проявил к Томасу на Собрании. Минхо присоединился к Томасу за едой, немного подготовил его к завтрашнему первому дню тренировки Бегуном – дал несколько установок и рассказал несколько интересных фактов. Было о чем подумать перед сном.

Когда они закончили, Томас направился к тому месту, где спал предыдущей ночью, в углу перед Каторгой. Он думал о своем разговоре с Чаком, размышлял, каково это – иметь родителей, которые желают тебе спокойной ночи.

В тот вечер на поляне было несколько ребят то тут, то там, но большинство лежали тихо, словно каждый хотел поскорее уснуть, закончить день, покончить со всем. Томас не жаловался – это было то, что ему нужно.

Одеяла, которыми кто-то накрыл его прошлой ночью, все еще лежали здесь. Он подобрал их и устроился поудобнее в углу, где камень был покрыт мягким плющом. Смесь запахов леса приветствовала его, когда он сделал первый вдох, пытаясь расслабиться. Воздух был идеальным, что заставило его снова задуматься над погодой в этом месте. Никогда не идут дожди, нет снега, никогда не бывает слишком жарко либо слишком холодно. Если бы не тот маленький факт, что их оторвали от друзей и родных и заперли в Лабиринте, кишащем монстрами, это место могло бы показаться раем.

Некоторые вещи здесь были слишком идеальными. Он это знал, но не мог объяснить.

Его мысли вернулись к тому, что Минхо рассказывал ему за ужином насчет размеров, масштабов Лабиринта. Он верил этому – он осознал огромные масштабы еще тогда на Обрыве. Но он не мог понять, как такая огромная структура могла быть построена. Лабиринт тянулся на километры и километры. Бегуны должны быть в сверхчеловеческой форме, чтобы делать то, что делают каждый день.

И даже они все еще не нашли выход. И несмотря на это, несмотря на полную безнадежность ситуации, они все-таки не сдаются.

За ужином Минхо рассказал ему старую историю: одну из странных вещей, которую он помнил раньше, про женщину, запертую в Лабиринте. Она сбежала, просто никогда не отрывая правую руку от стен лабиринта, скользя ею на протяжении всего пути. Таким образом, она каждый раз поворачивала направо, и простые законы физики и геометрии гарантировали, что в конце концов она нашла выход. Это имело смысл.

Но не здесь. Здесь все пути вели назад в Глэйд. Они явно что-то упускали.

Завтра его тренировки начнутся. Завтра он сможет начать помогать искать то, что они упускали. Сразу после этого Томас принял решение. Забыть обо всех странностях. Забыть обо всех плохих вещах. Забыть обо всем. Он не успокоится, пока не найдет разгадку и путь домой.

«Завтра», - слово плавало в его сознании до тех пор, пока он не уснул.

32

Минхо разбудил Томаса еще до рассвета, показывая фонариком следовать за ним к Усадьбе. Томас сразу же проснулся, предвкушая начало тренировки. Он выбрался из-под одеяла и быстро последовал за своим учителем, прокладывая себе путь через толпу спящих на лужайке Глэйдеров, чей храп был единственным доказательством, что они живые. Легкая заря раннего утра осветила Глэйд, окрашивая все в темно-синий и дополняя тенями. Томас еще ни разу не видел это место таким мирным. В Кровавом Доме закукарекал петух.

Наконец, в какой-то щели около одного из углов Усадьбы Минхо достал ключ и открыл убогую дверь, ведущую в маленькую кладовую. Томас ощутил дрожь предвкушения, гадая, что там внутри. Он заметил веревки, цепи и прочие необычные вещи, пока Минхо освещал кладовую. Внезапно это напомнило открытую коробку, полную обуви. Томас почти рассмеялся, таким все это казалось простым, ординарным.

- Здесь у нас самое первоклассное оборудование, - объявил Минхо. – По крайней мере, для нас. Они часто присылают что-нибудь новое в Коробке каждый раз. Если бы у нас была плохая обувь, то наши ноги выглядели бы как у марсиан. Он наклонился и стал копаться в какой-то груде. – Какой у тебя размер?

- Размер? – Задумался Томас на секунду. – Я…не знаю. – Иногда казалось таким странным, что он мог и чего не мог помнить. Он наклонился и снял обувь, в которой проходил с тех пор, как появился в Глэйде, заглянул внутрь. – Одиннадцатый.

- Боже, шэнк, у тебя огромные ножищи, - Минхо поднялся, держа в руках гладкую серебристую пару обуви. – Но похоже, я кое-что нашел, чувак, в таких мы можем сплавляться вместо каноэ.

- Они какие-то слишком модные, - Томас взял их и вышел из-за шкафа, чтобы сесть на землю, пытаясь надеть их. Минхо подобрал еще несколько вещей, прежде чем присоединиться к нему.

- Такие есть только у Бегунов и Смотрителей, - сказал Минхо. Прежде, чем Томас оторвался от завязывания шнурков, пластиковые наручные часы упали ему на колено. Они были черные и простые, на экране отображалось только время большими цифрами. – Надень и никогда не снимай. От этого может зависеть твоя жизнь.