Бей первая

Я просто делаю, что он говорит. Отрешенно наблюдаю, как Тоха сворачивает бандану жгутом и повязывает на лоб, убирая кудрявые волосы. Красивый у нас кукленок все же. Жаль, что моя душа совсем ему не отзывается. Кажется, все было бы намного проще. Но я против воли снова возвращаюсь к хмурому лицу Кирилла. И почти умираю от внезапного прозрения. Я что, влюбилась?

– Мальвина, чего скисла? – Бус ободряюще подмигивает мне.

Я улыбаюсь. Нет ничего проще – улыбаться, когда тебе совсем не весело. Вот уж что я умею лучше всего.

– Переживаю за ваш банк. Давайте, мальчишки, порвите всех.

Дима разминает спину, потягиваясь в разные стороны, и хитро ухмыляется:

– Кричать за нас будешь?

– Что именно? Могу кричать: «Спасите, помогите, меня привели сюда силой».

Парни ржут.

– А я сразу сказал, что новенькая с зубами, – одобрительно говорит Бус.

– А, так это был ты, Тимур! – нацеливаю на него указательный палец.

– Видали? Даже по имени назвала. Злить, что ли, ее почаще? Ладно, Мальвина, сорян. И за «новенькую» тоже. Ты уже своя.

Я медленно опускаю руку, которой указывала на Буса, и интересуюсь:

– Не рановато?

– Не достало тебя все время это спрашивать?

– Мы же дворовые, Лан. У нас день за год, – говорит Разгильдеев и разбивает мне сердце своей искренней улыбкой.

– Ладно, киса, мы погнали на первую игру. Можешь сделать мне пару классных фоток. – Белый кривляется, показывая бицепсы.

Я смеюсь и киваю.

А дальше наблюдаю за игрой буквально с отвисшей челюстью. В школе на физре они, видимо, гоняют в баскетбол лениво, не в полную силу. Потому что тут выглядят просто потрясающе. Движения быстрые, резкие, точные. Много пасуют, страхуют друг друга. Забивают часто. Потом понимают, что соперник намного слабее, и начинают куражиться. Когда Кир первый раз закидывает мяч сверху и хватается за корзину обеими руками, подтягиваясь на ней, мое сердце снова разбивается.

Рассеянно перевожу взгляд на болельщиков и вижу, что все девчонки залипают именно на нем. Их тут немного, но все пялятся только на Кирилла. Дурацкая неуместная ревность опаляет мне горло. Класс. Мало было проблем в жизни.

Поспешно достаю телефон и снимаю Диму. Я же пообещала. Лучше сместить фокус внимания.

И тут вижу Макара. Он смотрит на меня неприязненно. Без ненависти. Ведь не так сильно я его и обидела. Но я ему явно не нравлюсь. А я не могу удержаться от провокации, поэтому посылаю ему воздушный поцелуй. Он сплевывает себе под ноги через зубы и отворачивается. Знает ведь, с кем я пришла.

А потом происходит непредвиденное. Мяч с поля отлетает Макару под ноги. Он подхватывает его, но вместо того чтобы отдать игроку, с ноги посылает его мне в голову. Тяжелый баскетбольный мяч прилетает мне прямо в нос, и моя голова, не справившись с отдачей, бьется затылком об сетку, которой обнесена площадка. Это фаталити.

Голова кружится, в ушах звенит, на какое-то время я напрочь теряю ориентацию в пространстве. На автомате шарю вокруг себя в поисках телефона, который выпал из рук во время удара. Я покупала его на свою зарплату, он совсем новый, я не могу его посеять или разбить. Это все, что кажется мне сейчас важным.

Когда зрение ко мне возвращается, я вижу лицо Кира перед собой. Он сжимает мои щеки в ладонях и что-то говорит.

– Да все нормально, нормально. Правда, я в порядке, – говорю я, но голос даже мне самой кажется пьяным.

– У тебя кровь?

– Что? – но я и сама чувствую что-то теплое под носом.

– Скотина, а ну иди сюда!

Мне удается сфокусироваться. Вижу, как Разгильдеев вскакивает, как Белый снова его ловит. Как Тимур пытается ударить Макара в лицо, но тот уворачивается. Подключаются другие баскетболисты, пытаются разнять мою адскую четверку и команду Макара. Я вижу, как люди вокруг застывают. Выцепляю взглядом прохожих, некоторые из которых уже держат телефон около уха. Это очень плохо. Утирая кровь из носа одной рукой, я вскакиваю. Хватаю Кира за запястье, умоляюще говорю:

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо. Сейчас ментов вызовут, это никак нельзя, пойдем отсюда!

Он фокусируется на мне. Медленно подгружает информацию. Слишком медленно, я уже начинаю паниковать. Мышцы шеи заклинивает, и голова начинает трястись. С большим трудом снова выдавливаю:

– Пожалуйста.

И наконец парень понимает. Кричит:

– Парни! Белый, Бус! Отбой, уходим. Малой, угомонись!

Пацаны слушаются сразу. Хватают вещи, Кир грубо тащит меня под локоть, и мы быстро покидаем площадку.

– Я испортила вам турнир, – почти хнычу я.

– Забей, из-за двух соток рыдать не будем, – одергивает меня Тимур.

Но портал в эмоции уже открыт, я снова вытираю нос ладонью, вижу кровь, говорю:

– От меня одни неприятности. Все из-за меня постоянно, простите, я не хотела.

Очень хочется разрыдаться, и я близка к этому, но глаза сухие, люки задраены, а вот с речью связи нет.

– Мальвина, перестань.

– Вы зачем со мной ходите? Оставьте, вам же лучше будет, я неправильная, я не хотела вам плохо делать. Я почти проклята.

– А ну перестань! – рявкает вдруг Кирилл и встряхивает меня за плечи посреди улицы.