Бей первая

Я замолкаю наконец. Просто немею. Только смотрю в его зеленые глаза. Все бы отдала за то, чтобы ему было не все равно.

– Если ходим, значит, надо так, – говорит он. – Мы тут все прокляты.

– Мальвина, бесишь, – подключается Дима. – Ты чего нас вечно дружить отговариваешь.

– Это мы, может, для тебя не такие?

– Расслабься уже наконец, мы за девчонками бегать не привыкли, а тебя вон вечно уговариваем, – бормочет Антон где-то рядом с моим ухом.

Но смотрю я только на Разгильдеева. На его расширившиеся зрачки. Концентрируюсь на том, как он до сих пор держит меня за плечи.

И вдруг начинаю плакать. Понимаю не сразу. Просто чувствую, как вода течет по щекам. А потом всхлипываю и рассыпаюсь.

Кир притягивает меня к себе и крепко обнимает. У меня есть всего пара секунд наедине с ним. Чтобы впитать тепло его тела и попытаться прислушаться к тому, как стучит его сердце. Так же беспокойно, как мое? Или нет? А потом остальные присоединяются к объятиям. И мы стоим впятером, сцепившись в одну большую кучу. Я прижимаюсь лбом к баскетбольной майке Разгильдеева. Вдыхаю его запах.

Он говорит:

– Мы с тобой друзья, Разноглазка, смирись.

Понимаю смысл, который он вкладывает. Но для меня это звучит совсем иначе. И слезы снова льются из глаз, капая вниз. И что теперь делать? Правда смириться?

Глава 18

Кир

Когда Лана успокаивается, то сразу пытается закрыться. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ей стыдно за свои слезы. За то, что показала эмоции. С ней это случается крайне редко. Она прикладывает к лицу ладони, но я мягко отвожу их в сторону, пальцами вытираю соленые дорожки. Белый дает мне влажную салфетку, и я стираю следы испорченного макияжа и запекшейся крови под носом.

Мальвина все это время смотрит на меня своими разными неземными глазами. С каким-то невыносимым надрывом.

А я все кручу в башке свою последнюю тупую фразу. Надо же быть таким придурком. «Мы с тобой друзья, смирись». Нормально вообще? Самому-то как с этим смириться?! Вдруг она поймет меня слишком буквально? Не хочу я с ней дружить, никогда не хотел. А она? Знать бы.

Лана откашливается и делает шаг назад. Я беспомощно сжимаю в кулаке влажную салфетку. Каждый раз, когда она вот так увеличивает дистанцию между нами, сердце рвется.

– Спасибо, мальчишки, – говорит она и улыбается.

– Как нос? – спрашивает Малой беспокойно.

– Все в порядке. Наверное, просто сосуд какой-то лопнул, у меня бывает.

Она поводит плечами и на глазах становится снова непробиваемой малышкой. Какой зашла к нам в класс впервые. И я провалился в бездну прямо там, где сидел.

Мне становится неловко от той приторной ерунды, которая теперь не покидает мою голову. Хорошо хоть, что подглядеть туда никто не может.

Мальвина лезет в карман и придирчиво изучает свой смартфон. С обидой в голосе говорит:

– Стекло треснуло.

– Бус тебе наклеит новое, – наконец подаю голос я.

– Правда?

– Не боись, малая, – подтверждает Тим, – все сделаю в лучшем виде. Подрабатываю ремонтом мелкой техники, у меня этих стекол дома…

– Я заплачу, – говорит Лана.

– Ага. Чтоб я этого не слышал больше. Совсем рехнулась.

– А что не так?

– Да не беси меня, – отмахивается Бус. – Ну что, куда погоним?

Производим нехитрую перекличку и выясняем, что у всех родители дома.

– А может, в кино? – говорит вдруг Мальвина и хлопает ресницами.

Брови складывает вроде как умоляюще, и мы прыскаем от смеха, до того комично она выглядит.

– Значит, ты нас в кино приглашаешь? – широко улыбается Белый.

– Я просто предлагаю!

Я задумчиво тяну:

– А мне кажется, пригласила прям, да, парни?

– Похоже на то.

– Да, мне тоже так показалось.

– Ой, идите вы! – она надувается, но быстро меняет гнев на милость. – Ладно, приглашаю, довольны?

– Очень!

– Невероятно.

– Так это свидание? – ухмыляюсь я.

– Да, самое странное в твоей жизни, Кир, – отбривает Разноглазка.

А мое сердце предательски стучит в грудину, как если бы это и правда было свидание. Хочется угомонить эти процессы, но мне даже нравится. Сгорать рядом с ней от мешанины эмоций – удивительно приятно. Хоть и больно.

Мы выдвигаемся в сторону кинотеатра. И Лана говорит:

– Но учтите, за ваши билеты я платить не буду.

– Опять она о деньгах, – хмыкает Тим.

Я поудобнее перехватываю спортивную сумку и демонстративно не смотрю на нашу подругу:

– Я тебе больше скажу, ты и за свой билет платить не будешь.

– Как это?

– Так это, – сурово высекаю.

И радуюсь, когда Белый внахлест спрашивает:

– А на что идем-то? Я сеансы прочекаю, один момент.

– Ну что там? – нетерпеливо спрашивает Мальвина, заглядывая Диману в телефон.

– Ужастик или мультик, оба через пятнадцать минут.

– Ужастик, – говорим с парнями в один голос.

– Мультик, – одновременно отзывается девчонка.

А потом звонко смеется, увидев наши округлившиеся глаза:

– Да шучу! Пойдемте на ужастик. Ну и лица же у вас были. Испугались?

Я качаю головой. Ну и штучка эта Лана.