Бейбарсов Карибского моря (СИ)

— Мне кажется, все было иначе. Несмотря на то, что Ягун описал все как досадные обстоятельства и невозможность иного пути… Думаю, именно Ваш характер заставил Вас выбрать этот род деятельности. Вы эгоист, Глеб. И в глубине души рады, что жизнь сложилась именно так… — с удовольствием сообщила рыжая.

— Как и Вы, Гроттер. Когда Вы признаетесь себе в этом, думаю, мы оба будем счастливее.

Пальцы мужчины вновь скользнули по ткани, оценивая ее тонкость, ну, а Гроттер в кои-то веки позволила себе сделать то, что хотелось: запустить руки в его вороные волосы, густые и непослушные.

Может, Бейбарсов прав? Какая разница, какие у них отношения…

С каждым днем Таня все больше и больше запутывалась, а эти беседы и вовсе подливали масла в огонь. И во всех она неизменно выходила виноватой, поскольку из собственного упрямства «упорно не желала искать приятности в ее положении»…

Много хотите, уважаемый. А чего он ожидал? Что она с восторгом рухнет в его крепкие страстные объятия и будет радоваться, что стала пиратской подстилкой?!

Безумно красивое лицо. Манящие глубокие глаза с тлеющим огоньком грустной иронии, морщинка у плотно сжатого рта — обычно кривящегося, застывшего в вечной усмешке над собой и окружающим миром, ямочка на подбородке, острые скулы. Властность. Скептицизм, горечь, знание… Порок и эгоизм, присущие всем представителям «Берегового братства». У всего этого были причины — Таня читала рукопись Ягуна и отлично ее помнила.

Гипноз, настоящий гипноз.

Девушка коснулась его гладко выбритой щеки. И правда, острые скулы — порезаться можно…

Несколько месяцев уже плавают. Столько же делят ложе, но подобные смешанные чувства у нее впервые. И ТАК касается его она тоже впервые.

Таня медленно провела указательным пальцем по крошечной морщинке у губ, появившейся от постоянной ироничной улыбки, горькой, как морская соль. Осторожно перекинула ногу через его колено, оседлав мужчину… Подалась вперед, продолжая при этом осторожно касаться смуглого от загара лица…

— Неправильно, — тихо сказала она, — все это. Вы корсар, я — собственность, подарок и часть «выкупа»…

Неправильно. Но, может, к черту гордость?..

— Жизнь дана, чтобы прожить ее, как хочется, Гроттер. А не по каким-то правилам.

Таня почти поцеловала его, сама и вполне осознанно — не в пьяном угаре страсти, впрочем, послужившей катализатором всему… Поцеловала бы, вот только в дверь постучались и на пороге возник Ягун.

— Ой… Прошу прощения, я загляну потом…

Девушка отшатнулась, в два прыжка добираясь до кровати и кутаясь в одеяло.

Судьба, подумала она. Наверное, Бог сам знает, когда послать знак. Таня не была набожной, но в некоторые вещи верила…

Если провидение послало младшего боцмана, чтобы уберечь ее от падения, пусть будет так.

====== Часть 8. Мало ======

Несколько дней до начала операции пиратской эскадры, небольшой островок в Карибском море

Встретить Бейбарсова второй раз оказалось менее болезненно, чем там, на променаде, когда все вышло слишком неожиданно… Ее реакция — дикий ужас и последовавшее за ним бегство, теперь вызвали недоумение даже у нее самой, но иного выхода в тот момент не было. Она видела глаза Глеба, она знала, что в них отражалось.

Жажда, жадность, желание властвовать и получать свое… Может, он и джентльмен среди пиратов, но, все же, пират, и зря она тогда пыталась не обращать на это внимания и искала слова в его оправдание.

Да, в тот момент она запаниковала, но на следующий день пришла на его корабль уже готовой и собранной — и вновь лишь чудом не угодила в его крепкие объятия.

— Все еще страдаешь, Гроттерша? — спросила Склепова, вылезая из озера и устраиваясь на траве рядом.

— О чем?

— О ком. О Некромаге, разумеется… Да не отнекивайся ты. Там, на прогулке, вы так друг на друга смотрели, что воздух трещал. На собрании он тебя взглядом сожрать пытался — и это, кстати, наблюдала вся эскадра! А уж невинный поцелуй руки! Я его тоже видела… О, сколько чувств… С Вас стоит писать романтические романы — куда там Ягуну с его биографической драмой!

— Склеп! — поморщилась Таня.

— Что — Склеп? Я дала бы тебе один хороший совет, но ты ему не последуешь…

— Большая часть твоих советов связана с похабщиной, — парировала Бестия, — ты априори не можешь сказать ничего путного.

Склепова захихикала и швырнула в нее флягой с вином.

— Эх, Гроттер… Все тебе надо объяснять, как ребенку! Иди сюда.

Пододвинувшись к рыжеволосой, пиратка впилась в губы ошарашенной подруги поцелуем — страстным, сухим, но достаточно умелым.

— Вот. Чувствуешь чего-нибудь? — весело спросила она, отстраняясь обратно, — уф, да не возбуждают меня твои голые телеса, я тоже мальчиков предпочитаю! Я спрашиваю, чувствуешь чего-нибудь? Честно.

Таня пожала плечами.

— Не знаю, а что должна? С женщиной я прежде не целовалась.

— Ты ни с кем, кроме Бейбарсова, больше не целовалась! Я не об этом. Вот тебе — пикантный поцелуй. Две голые бабы, обе красавицы и отменно целуются… Любую, даже самую благовоспитанную леди, возбудило б, но не влюбленную тебя. Теперь представь на моем месте любого незнакомого мужика. Понравилось?

Таня покачала головой.