Бейбарсов Карибского моря (СИ)

Пользуясь шумихой, Таня тихо выскользнула из кают-компании. Не следовало ей здесь задерживаться — эта атмосфера и эти люди вызывали воспоминания, все еще остававшиеся слишком болезненными.

— Ты совсем не следишь за своей одеждой, — как-то грустно сообщила Татьяна, поднявшись на палубу, — почему ворот порван?

Коля вздохнул. Вопрос был риторическим…

— Ты вырос за год. Почти мужчина, — улыбнулась Гроттер.

— А Вы и есть та Рыжая Бестия? Вам идет, — покраснев, сказал паренек, и младший судовой врач «Ведьмы» улыбнулась.

— Отвезешь меня к пристани? Мои здесь, кажется, надолго, а мне еще надо на рынок за травами. Если отпустят, можешь составить компанию…

Коля смылся — а ведь Гроттер всего лишь повернула голову на десять секунд… Поганец.

Поганец! А впрочем, сама виновата, надо было сидеть в кают-компании, а не пытаться сбежать. Здесь вотчина Бейбарсова, чего ожидать, что он вездесущ и только и ждал, пока она останется без присмотра…

Он стоял на почтительном расстоянии, просто рассматривал ее и пока что не делал никаких попыток приблизиться. Черные глаза гипнотизировали; Таня не могла сдвинуться с места, а Некромаг этим пользовался…

Татьяна была рядом, и он, связанный словом, данным Улите, даже не имел возможности к ней прикоснуться. Или… имел? Он обещал, что не будет пытаться ее вернуть, не более.

Шаг, другой, третий... В какой-то момент расстояние между ними стало не более полуметра.

Его большой палец коснулся ее губ, потом скользнул вниз, миновал углубление между ключицами и остановился на крошечном крестике почти у самых полушарий.

Дыхание Бейбарсова обожгло ее уста, но поцелуя не было. Была близость — отчаянная и такая гнетущая, что трепетало все существо.

Нет, поцелуя не было, но от уже упомянутого дыхания, казалось, у Тани даже задергался живот.

Ей более всего на свете хотелось, чтобы этого ненавистного расстояния не стало. Хотелось оказаться в его каюте, и там избавиться от ненужной одежды — а потом ощущать стоящего перед ней мужчину каждой клеточкой кожи.

Бейбарсов чувствовал ее желание, тоску и страх обжечься. Он слышал бешеный стук женского сердца — молодого, горячего и страстного. Пиратка, истинная пиратка, ему под стать — а может, еще похлеще.

Прежде, чем его губы коснулись ее рта, Таня сделала шаг назад.

Если она снова поддастся этому безумию, то уже никогда из него не вылезет. Если она вновь утонет в бездне под названием «Глеб Бейбарсов», то будет сожалеть об этом всю вечность.

Хватит. Она не для того пыталась забыть его весь этот год.

Хватит…

— Могу я лишь поцеловать Вашу руку? — спросил Глеб.

Девушка не ответила. Сочтя молчание за согласие, он коснулся тонкой кисти, и от этого прикосновения по всему ее телу точно потек ток… Его губы обожгли ее пальцы, а потом, приложив их к собственной щеке, Бейбарсов целовал вены на хрупком запястье, точно пытаясь попробовать на вкус бешеное биение пульса.

А затем из-за поворота крайне вовремя появилась Улита, и девушка ужом шмыгнула за ее спину.

— Эх, Гроттер-Гроттер… — хмыкнула воспитанница Арея, — пока я выгораживаю тебя перед Бейбарсовым, ты безбожно с ним кокетничаешь.

— Я не…

Таня замолчала. В ее глазах отразилось такое страдание, что капитанша смягчилась.

— Сердце бабское не железное, из него просто так не выкинешь…

Ох, как бы дорого Рыжая Бестия отдала, чтобы забыть произошедшее год назад…

====== Часть 7. Судьба ======

— Чем обязан, Склепова?

Аннушка швырнула в капитана его же рубашкой, поднятой с пола.

— Прикройся, а то я снова начну ржать от восторга… Я вчера обещала Гроттерше прогулку. Прошвырнемся по уютным улочкам Тортуги, заглянем в пару десятков лавок… Да присмотрю я, чтоб не убежала! Не веришь, так охрану дополнительную приставь! Ты же врач, сам понимаешь, столько месяцев качки… Ну Глебушек, пусти свою даму развлечься!

Бейбарсов перевел взгляд на рыжеволосую, страдающую разом от похмелья, стыда и собственного любовного пыла, ставшего для нее полной неожиданностью.

— Даю слово, что не сбегу и не попытаюсь, — слабым голосом пообещала та, — только выпустите из каюты.

Подальше от Вас, хоть ненадолго, прочитал он в огромных изумрудных глазах.

— Предлагаете поверить слову женщины? Вам одно имя — вероломство, особенно, если это женщины с пиратских кораблей… — Глеб неожиданно смягчился, — ну что ж, идите, коли так хотите, Таня. Не такая уж и замечательная идея, держать Вас на привязи все три недели, что мы пробудем здесь.

Девушки одновременно и весьма многозначительно посмотрели на цепь на Танином запястье, и Бейбарсов разомкнул тяжелый браслет одними пальцами.

— Вы дали слово, Гроттер — не разочаруйте, — произнес он, растирая след от оковы и касаясь нежной кожи губами.

— Э, Некромаг, а на прогулочные расходы? Нет, если не хочешь, то сам занимайся этим, просто почему б не совместить приятное с приятным…

Прерывая треп, Глеб бросил Аннушке увесистый мешочек.

— С вами отправятся Мошкин и Бульонов — Тортуга не лучшее место для женщины, даже если одна из них прожженная Склепова.