Бейбарсов Карибского моря (СИ)

— Удачи — думаю, Бейбарсов как-то переживет твое исчезновение… Улита хороший капитан. Не такой талантливый, правда, как господин Некромаг, но тебе понравится. Это по-настоящему ее дело, хоть мне и жаль, что она тогда оказалась втянута в восстание Буслаева — жила б сейчас мирной и спокойной жизнью и проблем не видала. Иди, Гроттер. Суда расходятся через пару часов, и он не должен ничего заподозрить.

— Почему Вы…? — напряженно спросила девушка.

— Потому что задумался над словами товарища, спросившего, хотел бы я такой судьбы для родной дочери.

— Благодарю.

— Не за что благодарить. До любой любви надо «дорасти» — пока наш капитан не научится ценить то, что имеет, страдать будут все, кто его любит.

А с Бейбарсовым она, все же, попрощалась, только он этого не понял.

Кусая губы, Таня косилась на штурмана.

— Эй, Кирьянов! — рявкнул Соловей, — какого черта вся палуба грязная?!

— Так не успели еще…

— Через два часа, к распрощанию с «Ведьмой», чтобы все блестело! И ты, Рахло — швабру в зубы, да поживее!

Юноши опрометью бросились в кладовку; на «Ведьме» тоже никого не было видно. Соловей буквально силой толкнул Таню к борту и придержал канат, пока та перебиралась на плывущий почти что впритык корабль канонирской воспитанницы. Убедившись, что никто ничего не заметил, он принялся неспешно прогуливаться по палубе. Таня успела юркнуть куда-то за снасти прямо перед появлением старпома Улиты — высокого мускулистого мужчины, которого, кажется, звали Эссиорхом…

Старший помощник набросил на гору веревок, в которой закопалась Гроттер, огромное полотнище, поправил его и невозмутимо прошел мимо. Девушка успела благодарно ему кивнуть — и тот на мгновение прищурил глаза…

«Ведьма Тартара» скрылась за горизонтом, и Соловей направил свое судно к голландскому порту.

— Слушай, Бейбарсов, а где Танька? — спросил Ягун, — в твоей каюте она отсутствует.

— С утра тренировалась. Позже не видел, — произнес канонир.

Младший боцман подозвал Колю и Андрея и отдал распоряжение о поиске — только Бейбарсов знал, что на «Страже» Гроттер нет. Нет ни в трюме, ни где-либо еще… Эта особа, все же, была весьма целеустремленной — стоило лишь на мгновение потерять бдительность, как она тут же осуществила задуманное. Наверное, следовало обратить внимание на ее утренние поцелуи, более горячие и отчаянные, нежели обычно. Он списал их на вчерашнее волнение, а следовало задуматься!

Да, «Ведьма Тартара» исчезла, а с ней из жизни Некромага исчезла и рыжеволосая девица, несколько месяцев согревавшая его постель.

— Ой. А кто это у нас тут?

Раскинув снасти, на свет божий явилась стройная рыжеволосая девица весьма привлекательной наружности. Видели они вчера эту девицу — шлюха Бейбарсова.

— Капитан! — крикнул юноша, и к ним приблизилась дородная дамочка лет двадцати восьми.

— Новые люди… — присвистнула Улита, разглядывая «находку».

«Находка» высокомерно дернула подбородком, не смущаясь всеобщего внимания.

— Кажется, среди моих ведьмочек пополнение, — хмыкнула воспитанница Арея, — да какое! У Некромага вкус-то отменный. Ну, добро пожаловать на судно…

— Я помогу освоиться, — руки обнаружившего ее Хныка с готовностью легли на пятую точку девицы, и он тут же получил нехилый удар по переносице.

Улита и ее команда расхохотались.

— Пошли, Гроттерша, — вперед вышла Гробыня, — со мной жить будешь.

Разумеется, Склепова сегодня забыла про правило хорошего квартирмейстера — «трезвенность», и напоила ее, только вино не помогло; с каждым бокалом Таня лишь еще больше отстранялась, а под конец вечера и вовсе рыдала у нее на коленях, безостановочно шепча про Некромага что-то бессвязное.

— Да тихо ты, тихо… Хорошо все будет, — неумело утешала Гробыня, — жизнь человека длинна. Ваши пути не раз пересекутся.

— Но я… этого не хочу!

— Ври самой себе, если так проще, только не изменится ничего, ты навеки его собственность. А он — твой.

— Именно что «собственность». Нет, я так не хочу, Склепова!

— Стерпится… Ты влюблена в него, как кошка, потому и сбежала, — безжалостно произнесла Аннушка, — стыдно любить мерзавца, не так ли?

— Склеп…

— А я не осуждаю, Гроттерша. Любить такого человека и быть им любимой — сущее наказание. Несмотря на благородство, он эгоист во всем, что касается лично его — и потому любовь его темна и мучительна.

— Да с чего ты взяла, что он вообще ко мне испытывает что-то, кроме собственничества?!

— Взять предложенную командой бабу, предать свои принципы, очернить репутацию? Некромагу?! Он тебя любит, Гроттер… По-своему.

— А я хочу не «по-своему», а «нормально».

— Если б хотела нормально, не подписала контракт с Улитой — он капитан нашей эскадры, и тебе об этом отлично известно. Но ты не знаешь, чего хочешь, и боишься не Бейбарсова, а себя и того, что к нему испытываешь.

— И что теперь?..

— А что теперь… — в разномастных глазах отразилась усмешка, — готовься к встрече на Тортуге, рано или поздно она произойдет.