Бейкер-стрит на Петроградской

С Горошенковым (застенчивый влюблённый Ряша) мы целый год соревновались в остроумии, ни слова в простоте друг другу не сказавши. Я его звал дядя Слава. У него было прекрасное чувство юмора на английский манер.

Может быть, поэтому, когда во время съёмки у него что-то не выходило, он плакал, прятался, а потом приходил и делал всё как надо. Он, конечно, лицедействовал: Ряша на экране — это не Горошенков в жизни. Но на монтажном столе отбор шёл не по качеству его актёрской работы — я отдавал предпочтение тем дублям, где более всего проявлялось присущее ему солнечное обаяние.

Окельницкий (отличник Телескоп) — совсем иной случай. В жизни он точно такой же, как на экране. Мальчик, который ни при каких обстоятельствах не перестаёт быть самим собой. Легче всего было с ним на озвучании — он с магнитофонной точностью воспроизводил все интонации черновой фонограммы, и не потому, что умел подражать, а потому, что и тогда и теперь не мог сказать по-другому.

Орлов (затюканный Тютькин) — здесь всё сделано мной, натаскано и потребовано. Мальчик был способный, но такой напуганный, что без моего суфлёрства было не обойтись. С другой стороны, он был так польщён тем, что его утвердили сниматься, что проблем с послушанием и старательностью у нас не было. Сейчас он работает в труппе «Лицедеев».

Пирожков (верзила и балбес Коля) — опять всё по-другому. Отличный шахматист, начитанный парень. Однако на съёмках проявлял полное отсутствие памяти, внимания, собранности. Мои требования выполнялись небрежно и не всерьёз. И однако результат моей требовательности и его «халтуры» получился нужный.

О девочках сказать нечего — все они плохи. Но это возрастные проблемы, девчонки в двенадцать лет стремительно и мучительно взрослеют, им трудно поспевать за собственным развитием и трудно сохранять естественность не только на съёмках, но и в жизни.

Даже Наташа Данилова (главная наша героиня Машка Гаврикова) — будущая известная актриса, чрезвычайно одарённый ребёнок — глупела на глазах, капризничала, обливалась, бедная, слезами.

Класс, в целом, получился потому, что мы их распустили. Это была банда, которая на студии ничего не боялась, никого не слушалась, в павильоне чувствовала себя как дома.

* * *

В Москве, в Союзе кинематографистов шёл разговор о том, чтобы не отпускать меня из детского кино. Мне предлагали знакомиться с лучшими детскими сценариями, присланными на конкурс по случаю юбилея пионерской организации. Зашёл разговор о сценарии совместного с ГДР фильма «В цирк через окно» о немецкой девочке, попавшей в Московское цирковое училище, — патока на сахарине...

Было ещё несколько «детских» проектов:

— Заявка Михаила Фишгойта (при участии директора «Ленфильма» Ильи Киселева) «Мальчик и дельфин». До сценария дело не дошло.

— Сценарий Василия Аксенова «Архипелаг фамильной славы».

Такую «постановочность» при тогдашнем уровне технологий было не потянуть.

— Сказка Гернет и Ягдфельда «Дракон и Лида». Отказался — уж больно старомодно.

На волне своих успехов в детском кино я получил предложение от сатирического журнала «Фитиль» снять сюжет «Урок жизни» («Ну что тебе сказать про Сахалин...»). Вместе с Ефимом Копеляном мы славно развлеклись на этой работе. Получилось смешно...

...Лишь через четверть века я вернулся к работе с детьми.

Их было трое — Теодор, Сеппи и Николаус, — трое мальчиков, встретивших на своем пути Сатану.

Философскую сказку Марка Твена «Таинственный незнакомец» я снимал по заказу центрального телевидения в 1988 году. В двухсерийном фильме «Филипп Траум» (так звали Сатану-младшего) участвовали прекрасные актёры Евгений Весник, Юри Ярвет (играл по-эстонски), Константин Воробьев, Елена Сафонова, Пётр Меркурьев. Тогда же я снял и Юрия Гальцева, который потом восхитил меня в спектакле Виктора Крамера «Шесть персонажей в ожидании ветра» (театр «Фарсы» на Литейном). Уже тогда, задолго до «Аншлага», Гальцев смешил нас, играя средневекового уличного клоуна.

Главные же роли исполняли дебютанты. Филипп Траум — Габриэль Воробьёв, белоглазый красавец-альбинос и Ия Парулава — жгучая кареокая брюнетка из Грузии. Где они теперь — мне неведомо.

Три мальчика, которых мы отбирали по тем же правилам, как и в «Завтра, третьего апреля» (все та же Людмила Гальба ходила по школам), теперь уже, конечно, солидные мужчины. Помнят ли Филипп Козлов, Дима Суворов и Дима Мамонтов наши съемки в Боузове, в замке ХIII века близ Градец-Кралова в Чехии?

На высоких башнях замка гнездились соколы. Они парили высоко в небе, широко распластав крылья, напоминая о том времени, когда Гитлер подарил этот замок Гиммлеру. Эти соколы явно были прообразом серебристых птиц со свастикой на зелёных мундирах немецкой армии.

Фильм снимался в Чехии, в прохладном содружестве со студией «Фильм Краткий». Склепы и казематы средневековой Европы, чтение книги швейцарских монахов-доминиканцев об изгнании дьявола «Молот ведьм» — весь этот мрак смягчался разве что весёлыми байками неунывающего Евгения Яковлевича Весника.