Бэйн

- Подожди, что? О Господи. Нет. Нет. Нет, нет, нет. - Он отчаянно замахал руками, кашляя. Я выпрямился на своем сиденье, не совсем понимая, как этот парень уже не умер от сердечного приступа. - Я не это имел в виду. Я не хочу, чтобы ты спал с ней. На самом деле, если и есть та клаут, в которой я хочу оказаться, то это та, в которой ты обещаешь не трогать ее. Я хочу тебя, потому что ты работаешь по найму, и ты делаешь то, за что тебе платят, ничего, ничего больше. У Джети не так много друзей. Она через многое прошла, и ей просто нужен кто-то другой. Компаньон. Я хочу, чтобы ты помог ей вернуть доверие и завести новых друзей. Чтобы нанял ее для вашего кафе, ей придется каждый день выходить из дома. Это будет чисто платоническим. Джети неприкасаема. Она не позволяет людям прикасаться к себе.

Джесси. Но, конечно, у его падчерицы есть имя, которое он не может правильно произнести. Бедный ублюдок.

Что за дело было у этой девчонки Джесси? Она даже не потрудилась ответить отчиму, хотя, очевидно, была там. Мне не повезло, что она говорила как избалованная принцесса, потому что я собирался взяться за эту работу, даже если мне нужно было услышать о ее походах по магазинам с дорогой мамочкой, пока у меня не отвалились уши. За несколько сотен тысяч долларов я бы не стал беспокоиться. Но на кону стояло так много денег и такое выгодное вложение, что Джесси только что привлекла мое внимание. И, в какой-то степени, мою привязанность тоже.

- Что влечет за собой эта работа? - спросил я, теребя бороду.

- Ее терапевт говорит, что ей нужна работа. Любая работа. Найми ее. Ублажай ее. Ухаживай за ней. Но не прикасайся к ней. - Его дрожащие пальцы снова заплясали по краям ежедневника. - Вдохни в нее жизнь.

- Она... - Я не знал, как это сформулировать, чтобы не показаться политически некорректным придурком. Медленная? Каким-либо образом ослаблена? Не то чтобы это имело значение, но мне нужно было знать, с чем я здесь имею дело. Даррен заерзал на стуле.

- Она очень сообразительный ребенок. Ей просто нужно немного вернуться в это состояние.

- Почему?

- Почему? - повторил он, быстро моргая, как будто этот вопрос никогда не приходил ему в голову. Его челюсть дернулась, затем он ущипнул себя за переносицу. Он выглядел на грани слез. Чувак был примерно таким же собранным, как накачанный кокаином подросток в Коачелле. Очевидно, ему нужна была пересадка позвоночника, и за разумную цену я был добровольным донором. Если бы ему понадобилась помощь с ребенком, я бы ему ее оказал. Мне даже не пришлось бы чувствовать себя придурком, потому что просто свожу ее в кино или что-то в этом роде. Это не было похоже на то, что я собирался засунуть в нее свой член и шептать ей на ухо признания в любви.

- Я скажу тебе почему, но тебе придется заключить соглашение о неразглашении.

У богатых людей были самые безумные истории. Она, наверное, увлекалась скотоложством или еще каким-нибудь дерьмом. Деньги наводят на тебя скуку, а скука делает тебя мудаком.

- Я подписал так много соглашений о неразглашении в своей жизни, что на данный момент я ни с кем не разговариваю ни о чем, кроме погоды. - Я откинулся на спинку стула, внезапно почувствовав себя очень довольным тем, что связался с этим чуваком.

Его глаза метнулись ко мне, сияя надеждой. Он любил ее. Меня всегда смущала любовь. Это было такое неприятное чувство. Люди делали много глупостей во имя этого.

- Верно. Верно. Tог...да мы договорились? - пропищал он, жадно глотая воздух. Я огляделся, впервые осматривая его кабинет. Традиционный. Темный дуб и полки от пола до потолка с сотнями толстых, нетронутых книг. Персидский ковер и кресла из верблюжьего шелка. Бар был единственным, что выглядело использованным, бутылки были полупустыми, грустными и испещренными его отпечатками пальцев. Все остальное было напоказ. Этот человек потерялся, и я был тем счастливым ублюдком, который нашел его.

Все равно что отнять конфету у гребаного ребенка.

- Я дам ей шесть месяцев, и я хочу знать ее историю.

Моргансен налил себе еще один стакан виски, уставился в него, как в бездну, залпом выпил все, как если бы они прыгнули навстречу смерти, и позволил стакану болтаться между кончиками пальцев, прежде чем он упал на покрытый ковром пол.

- Тебе нужна ее итория?

Я приподнял одно плечо. Я никогда не повторялся и не собирался делать это привычкой из-за этого ублюдка.

Когда первые слова слетели с его губ, мои пальцы вцепились в сиденье.

Когда первые предложения пронзили мой череп, у меня пересохло в горле.

И после девяноста минут прослушивания у меня был только один запасной ответ. На самом деле это было одно слово. И это довольно точно резюмировало то, что я чувствовал.

Блядь.

ГЛАВА 2

БЭЙН

- Сегодня хороший день для похмелья. - Бек дико расхохотался, его длинные мокрые каштановые волосы развевались на ветру, когда он лежал животом на доске для серфинга, катаясь на бомбовой волне. Это называлось "дрочить член", и я ненавидел, когда люди так делали. Это было равносильно тому, чтобы потратить великолепную супермодель на пьяную дрочку.